Сибирские огни, 1968, №3

— Ну, как хотите, молодежь, как хоти­ те,— сказал он другим, ослабевшим, как будто бы не своим голосом. И снова за ­ кашлял. Его самочувствие, его настроение меня­ лись у нас на глазах. Когда он закашлял, Горбунов, припод­ нявшись, что-то беспокойно зашептал ему на ухо. Горький поморщился и отрицательно покачал головой. Потом, устало протяну® руку, положил мундштук на пепельнику и еще ближе пододвинул к себе наши произве­ дения. Фамилии другого молодого прозаика мне называть не хочется. Он уже пенсионер, но еще пишет и печатается. Его рассказ, о котором начал говорить Алексей Максимо­ вич, мы обсуждали на одном из наших со­ браний. И почти все участники тогда позд­ равляли автора с успехом. А вот Горькому его рассказ не понравился. Это почувствовалось сразу. Заговорил Алек­ сей Максимович суховато, сердито, нервно. Он, как м.не показалось, начал даж е возму­ щаться. Р аза два, критикуя новую вещь, на­ звал ее непродуманной, социально смутной, ненужной. — Не ожидал я этого от молодого со­ ветского писателя, не ожидал. Того, что происходило сейчас, я не по­ нимал. Неужели мы, хвалившие автора, так здорово ошиблись? Все до одного, а?! Правда, Горбунов тогда же критиковал этот рассказ, он даж е не хотел посылать рукопись в Горки, но мы настояли. И он уступил. Но почему, спрашивал я себя, так произошло? Почти так же суховато и отрицательно отозвался он и о рассказе третьего члена нашего коллектива. У меня стало портить­ ся настроение. Судя по всему, мелькнуло в голове, то же самое ждет и меня. — А вот Соловьева похвалю, похвалю,— неожиданно оживился Алексей Максимович, перелистывая его небольшую книжку рас­ сказов,— Похвалю вас за то, что вы учи­ тесь писать у Чехова. И не просто учитесь. Вы, вижу, горячо любите его. Соловьев смутился, покраснел. — Алексей Максимович! — воскликнул он.— Д а разве можно не любить Чехова? — Д а, да, не любить его нельзя,— Горь­ кий вздохнул, умолк. Он, должно быть, что- то вспомнил и покачал головой. Мягкая, мечтательно-грустная улыбка осветила его лицо. — Ну, а этого молодого автора так хва­ лить не стану... И тут я увидел у него в руках книжку журнала «Сибирские огни». У меня опять сильно заколотилось сердце. — Но и огорчать его не буду,— вздох­ нув, добавил Алексей Максимович, кладя книжку на стол.— Знакомый журнал, зн а­ комый. Некоторые его номера мои сибир­ ские друзья еще в Италию присылали. Не­ плохие номера присылали, неплохие... Что же вам, сибиряк Шугаев, сказать о вашей «Золотой голове»?-. Неровная вещь, неров­ ная. Написано искренно, увлеченно, даж е с любовью, что очень хорошо, но, повторяю, неровно. Генерала я бы обрисовал несколь­ ко иначе, позлее. Он ведь — белогвардеец, враг. Иначе следовало бы... Горький не успел досказать. В кабинет вошел его сын Максим Алексеевич. Тихо подойдя к отцу, он положил на стол лис­ ток бумаги, на котором было что-то напи­ сано. Отец прочел, нахмурился и встал. — Товарищи, знаете... Давайте сделаем передышку. Я должен отлучиться минут... минут на пятнадцать-двадцать. Наверно, не больше. А вы, пожалуйста, прошу вас, пе­ рестаньте стесняться... Курите, пейте чай с коньяком, закусывайте. Отдохните немнож ­ ко от моих стариковских нотаций. Он поморщился и вышел из кабинета. Вслед за ним вышли Максим Алексеевич и Горбуноз. Наше молчание было напряженным, тя­ гостным, ожидающим. Что-то, видимо, слу­ чилось. Кто-то, наруш ая молчание, спросил бес­ покойно: — Что же теперь будем делать, а? — Подождем Горбунова,—.не сразу отве­ тил я.— Он вернется и скажет. Молчали еще несколько минут., — Страшно хочется покурить...— тихо и неуверенно произнес Соловьев. В это время вернулся Горбунов. Он во­ шел торопливо, бледный, расстроенный. — Дела, товарищи, неважные. И он, откинув прядь волос со лба, ко­ ротко сообщил нам, что произошло. В Горки, оказывается, неожиданно при­ ехали -врачи-специалисты, один из них, к а ­ жется, академик. Врачей прислал Кремль. Они стали выслушивать и осматривать Алексея Максимовича. Запретили ему се­ годня, завтра и послезавтра выходить в такую погоду в сад, запретили работать, подолгу разговаривать. Алексею Максимовичу нездоровилось уже с неделю, но он йереоиливал недомо­ гание. А вчера ему стало легче, лучше. Его секретарь П. П. Крючков, приезжавший сю­ да, ни с того, ни с сего сказал, что у него в описке до сих пор мозолят глаза Горбунов и его молодые прозаики. И Алексей Макси­ мович согласился принять нас. И сегодня с утра он чувствовал себя нор­ мально. До нашего приезда хорошо пора­ ботал, не меньше часа провел в саду. А пе­ ред самым приездом гостей его самочувст­ вие стало ухудшаться... — Как видите, товарищи, дела н еваж ­ ные.— Горбунов тяжело рздохнул.— Надо возвращаться в Москву, товариши Я тогда не думал, не смел думать, что мне посчастливится еще встречаться с А. М. Горьким. Посчастливится под его ру­ ководством работать в редакции журнала «Колхозник», который он редактировал.