Сибирские огни, 1968, №3

жалко было, что Алексей Максимович ои- дит здесь в комнате, когда ему нужен воз­ дух более, чем кому-либо. Я уж е начал каяться, что беспричинно потревожил Алек­ сея Максимовича. Зашел П. П. Крючков. Лукаво оглянув его с головы до лог, Горь­ кий стукнул ладонью по столу и с досадой сказал: — Эх, прозевали, черти полосатые! — А в чем дело? — недоумевал тот. — В том, что по случаю жаркого дня вас еше в постели хотели окатить холодной водой наши женщины. Заговор у нас со­ стоялся. А вы оказались сухим! Когда Крючков вышел, Алексей Макси­ мович спросил: — Книжка печатается в Москве? —- Полтора года ж дал ответа от и зда­ тельства,— ответил я, поняв, что речь идет о «Саяны шумят». — Там ведь Томский сидит, а он глух,— с иронией заметил Горький.— Глух физиче­ ски и нравственно. А вы пишите. Выберу время, обязательно прочитаю другие ваши книжки. В короткой беседе Горький затронул ряд литературных вопросов. Он несколько раз повторил, что Сибирь — непочатый край тем и красок, что о ней еще очень мало напи­ сано, почти нет © литературе показа старой и новой деревни. А ведь сибирская деревня резко разнится от российской, изведавшей крепостное право. Вспомнив о параде московской молоде­ жи, проходившем во время съезда, Горький, сделав характерный жест рукой, по которо­ му нетрудно было угадать радость, вос­ кликнул: — Вот о ком надо писать! Видали? Т а­ кие молодые, сильные... Не могу без слез... Одолевают старческие немощи, но так вот и ношел бы с ними в рядах... А ведь вот придется воевать... Мерзавцы точат на нас ножи... Не могут помириться со своей ги­ белью... От волнения Алексей Максимович за ­ кашлялся дольше обычного, схватился ру­ кой за грудь. В приемную в это время вхо­ дила делегация сибиряков. Уходя от Горького, я чувствовал себя помолодевшим на десятки лет. Обаяние этой личности, его мудрая простота не мо­ гут изгладиться из памяти. Иначе и быть не могло: ведь я виделся и беседовал с-ве­ личайшим писателем, мыслителем, борцом за счастливого человека на земле.