Сибирские огни, 1968, №3

воздушной почтой, написал его собствен­ ной рукой, подчеркнул, что он нисколько не задержался с откликом, и указал дату по­ лучения моего запоздавшего письма. Эта чуткость и аккуратность— одна из харак­ терных черт Горького. Оказывается, он уже прочитал книжку и отправил ее в Москву, в ОГИЗ с пред­ ложением напечатать. И, наконец, случилось то, о чем никогда не думалось: я увидел Алексея Максимо­ вича на трибуне 1-го съезда писателей. Колонный зал дрогнул. Показалось, что под огромным зданием колыхнулась земля. Это встречали Горького делегаты. Они рва­ нулись с мест, будто собирались заключить в объятия вышедшего из-за кулис взволно­ ванного писателя. Вот он, оглушенный приветственными криками, смущенно поднял руку, надеясь жестом прекратить овацию. Но еще гром­ че закричали делегаты. На руках делегаты уже имели готовый отпечатанный доклад Алексея Максимовича. Но что доклад! Всем хотелось увидеть его самого, услышать голос живого Горького, почувствовать вблизи человека, из-под пера которого вышли бессмертные произведения. А Горькому все еще не давали гово­ рить. Алексей Максимович вытер с лица пот, снял серый пиджак и передал его ко- йу-то. Не трудно было заметить, что голу­ бая трикотажная рубаха с одноцветным галстуком была узка для его широких плеч. В помещении стало душно. Людьми за ­ печатались все проходы, даже двери. Слышно было, как поскрипывали перепол­ ненные балконы. И Горький, атакуемый безудержными аплодисментами, не знал, как остановить их Не скоро успокоились делегаты и гости; не скоро справился с волнением Алексей Максимович В глазах писателя блестели слезы — горячий прием растрогал его. Но вот он подошел к председательскому столу, оглянул партер, балконы, задумался, сморшив лоб Казалось, Горький забыл, что ему нужно открывать съезд. «Нет, художники неправильно пишут с него портреты,— подумали, видимо, многие из делегатов.— Смотрите: и седины мало, и глаза такие ясные — юношеские. А усы! Они такие мягкие, приятные, скрашивающие это открытое, довольно свежее лицо. Нет, 'мало черт уловлено художниками в этой невыразимо простой и в то же время вели­ чественной фигуре!» Долго избирается президиум. Алексей Максимович уже улыбается, здоровается со знакомыми, о чем-то разговаривает с окру­ жившими его писателями: шутит или вы­ смеивает ненужные излишества в -избира­ тельном церемониале? На трибуну Горький прошел бодро. Слегка озабоченное лицо, в руках брошю­ р а — его отпечатанный доклад. Тверже зазвучал голос. Он оказался т а ­ ким мощным, на одной ноте! Досадно бы­ ло, когда кашель вынуждал Горького де­ лать паузы. Включили радиоусилитель. Ухо улавли­ вало все оттенки тембра, дикции. Горький быстро овладел собой и аудиторией. В на­ чале доклада сердито махнул рукой в сто­ рону фоторепортеров, подступивших к трибуне целой армией, и сказал: — Уберите эти дурацкие фонари!.. Через день Алексей Максимович акку­ ратно появился в президиуме, и каждый раз его встречали восторженными аплодис­ ментами, все делегаты покидали места, кри­ чали «ура». По окончании работы съезда Горький изъявил согласие сфотографироваться с си­ биряками и принять сибирскую делегацию. Писатель В. Я. Зазубрил посоветовал мне побеседовать с Алексеем Максимовичем в домашней обстановке. Это казалось неве­ роятным: Горький во время съезда и, ви­ димо, до него изнемогал от бесчисленных делегаций и просителей. О разговоре я уже забыл. Но через несколько дней Зазубрин позвонил и сообщил, что Алексей Максимо­ вич разрешил мне зайти к нему на сорок минут раньше сибирской делегации. Автобуса дождаться не хватило терпе­ ния. На Тверском бульваре долго кричал вслед кто-то знакомый, но разговаривать было некогда. Твердо запомнился адрес: Малая Никитская, 6. Ищу вход, а в мыслях: «В какой обста­ новке живет этот человек? О чем он будет разговаривать? О чем опросить его? Не осрамиться бы!» Зеленые ворота. Около них черноборо­ дый, плечистый человек. — Товарищ, сюда нельзя... — Я по вызову... — Какой вызов? Надо справиться... Подошел один из секретарей Горького. Заглядывает в блокнот: проверяет расписа­ ние минут, давно обещанных разным посе­ тителям на сегодня. Но секретарю утруж ­ дать себя не пришлось. К калитке подошел Алексей Максимо­ вич. Он только что умылся, еще блестит ершик невысохших светло-русых волос. Л и ­ цо свежее, чистое и совсем не старое. Услыхал фамилию, легонько отстранил секретаря и крепко пож ал руку, так крец- ко, что сразу почувствовалась мощь Горь­ кого. Провел в приемную, кажется, в столо­ вую. Подали кофе с золотистой пенкой на поверхности. Алексей Максимович отхлеб­ нул, посмотрел в окно, шутя пожаловался: — Ну, и народ у меня! Форточку не открой. Есть дают не то; что хочется. Спать укладывайся по часам. Думать и то меша­ ют.— Расправил плечи и внимательно по­ смотрел на меня.— Вы еще не подвержены медицинской опеке? Это хорошо. Я молчал. Не хотелось «деловым» буд­ ничным разговором портить доброе на­ строение хозяина. День был сверкающе яс­ ный, в скверике двора игриво перелива­ лись на солнце струйки фонтана. Просто