Сибирские огни, 1968, №3

Как она полосовала небо, высекая из громов слезу! Как, сшибая орды туч, бушуя, грохоты швыряла в высоту,— рдела всеми красками, большую, высшую рож дая красоту. Мне б во все глазищи, огорошенно, на ее разгул смотреть, смотреть, где-то на лесной тропе заброшенной, чтоб самой в ее огне сгореть. Навзничь, в придорожные смородины, рухнуть изумленно, во весь рост, так и не одумавшись от пройденных буреломов, паводков и гроз. Рухнуть так, чтоб с вихорьками вместе к светлым людям песню отнесло, но — чтобы пройдох на этом месте, как на бочке с порохом, трясло! Это последние стихи Любови Григорьевны Рубцовой. Они публикуются посмертно. Любовь Григорьевна умерла сорока четырех лет, не дожив жизнь, не раскрыв все возможности своего таланта, не сказав многое из того, что могла бы и хотела сказать. Ее поэзия о тр аж а ла ее душу: искренность и чистоту, умение быть счастливой счастьем других. Под соснами, в саду, в тени ветвей, Любимые с любимыми целуются... Чужой любви я рада, как своей! Но все-таки и о своей... тоскуется. Как почка, что взрывается листком Весенним, может, взорванная нежностью, Душ а до дна раскроется цветком И выплеснется утреннею свежестью? Ей немота до срока нипочем — Все, что полно, когда-то проливается... О, засияй мне солнечным лучом! — , Цветы навстречу солнцу раскрываются. За этими прекрасными строками, написанными десять лет н азад, бьется сердце поэтессы, раскрытое навстречу людям, с доверием тянущееся к ним. Это живое биение сердца в поэзии Любови Рубцовой надолго останется с нами. А . Н И К У Л Ь К О В