Сибирские огни, 1968, №3

Нинель Созинова * * * Умчится птица — знает, что вернется, она гнездо оставила в залог. Слетает лист — на ветке остается едва приметный тонкий узелок. Под северо-осенними ветрами согнется ствол березовой души. Из ветки заколдованная память, наверно, в корни цепкие сбежит. Потом зима нагрянет. И береза покорно встретит белый снегопад, в земле, окаменевшей от мороза, предсмертной болью корни заболят. Она уже не верит, что проснется. И все-таки, когда наступит срок, о, как неповторимо встрепенется едва приметный тонкий узелок. * * * Я тебя поведу по тропинкам осеннего леса. Ты увидишь, что он опустел, как покинутый дом. Станет чуточку ж аль убежавшего яркого лета — только чуточку жаль. Но грустить ты не станешь о нем. Просто ты не поймешь, что оно никуда не сбежало — очень горько ему от веселости бойкой твоей... Но тебе не знакомы ни груз состраданья, ни жалость. Крикнуть хочется мне: приглядись, разгадай, пожалей! Ты не станешь ж алеть: на остывшей осенней тропинке будет старое лето устало вздыхать под ногой... Но тебе в этом шорохе слышаться будут смешинки, и в золе листопада заметишь веселый огонь. Я тебе улыбнусь и сама поддержать постараюсь заблужденье твое. И святые твои миражи я сберечь помогу... Может быть, я сама ошибаюсь: может, осень минует и лето опять прибежит...