Сибирские огни, 1968, №3

— Чуешь, Сагайдак,— торжествовал дед,— он партию на раскол ведет. Дай по рукам, Петя! Покажи классовое лицо! Эх, слабак ты, Са­ гайдак,— Дед мотал головой, заходясь в кашле.— Ты так всю демокра­ тию завалишь. — Чего мудруете,— сказал Зозуля.— У нас же природный атаман есть; в юбке, правда, но то не беда. Ганна словно осела в дороге, поубавилась ростом; в мужниных са­ погах на низком каблуке, в толстом ватнике на полных плечах, в клет­ чатом, деревенском платке. Ее лицо хранило невозмутимое достоинство, только батожок в руке часто постукивал по голенищу. — Ну, Ганно, вызывайся! — сказал Сагайдак. — Как люди захотят,— сказала она,— так и будет. — Завалим колхоз!— закричал Гордиенко погромче, для всех.— Второй месяц без председателя, собрания и то не было! Люди зашумели в поддержку Ганны, в гомоне потонул голос деда, а когда шум поулегся, снова послышался дрожащий тенорок Шпака: — Я с обозом не поеду! Хоть и при Ганне. Тут останусь! •— Ну, Ганно, вызывайся! — сказал Сагайдак. — Останусь! — Ты!.. Совесть потерял на шляху, а ? — Сагайдак подскочил к Шпаку. Глаза недобрые, будто сошлись у переносицы, и лицо обижен­ ное, ожесточившееся.— Разжалобить думаешь чи на колоде своей спе­ кулируешь, на горе своем? Развалить дело задумал?! И с какой это радости, с какой причины? Эх, Шпак!.. Щеки Шпака пылали, кровь прилила к затылку и тяжело заходила в нем. Он затоптался на месте, забормотал, оправдываясь? — Я счетовод, мне надо при хозяйстве быть, а хозяйство у нас од­ но — гурт. — При конях побудешь,— возразил Сагайдак,— а сойдемся обрат­ но, подсчитаешь урон! — А если не сойдемся? Если потеряемся на шляхах, ты мне дру- , гую жизнь дашь?! — Не дам,— сурово сказал Сагайдак.— У всех одна жизнь, Шпак, и у тех, что на фронте, и у нас. А ты привилегии хочешь? Скажи ты тол­ ком, чего ты хочешь?! Шпак молчал. Дело было сделано, Зозуля бодро закричал «По коням!», обоз з а ­ скрипел, пришел в движение, а людьми овладели гнетущие мысли. А что, как, и правда', не сойдемся?.. Встав ногой на ступицу, Шпак поднял де­ ревяшку над землей и завалился внутрь воза, боком, на глазах у Фроси; Полинка помогла ему сесть, и он уехал, пришибленный, спрятав глаза в белобрысых ресницах. Ганна шла рядом, с лошадьми, и Сагайдак не­ надолго пристроился в шаг. — Держись, Ганна, магистрали, пока не зачнет бомбить,— говорил он ей.— Мимо села пройдете чи на переезде, как забор попадется, чи стена, подай сигнал, прошли, мол, такого-то дня. Углем чи мелом пиши, может нам на глаза попадется. — Тю! Чего писать? — не поняла сразу Ганна. — Слово чи знак какой. ■— Два слова напишу: Гриша Коваль. И число. — Ладно.— Сагайдак остановился.— Ну, счастья вам! Он протянул руку, но Ганна не смвтрела на него, она была занята своими мыслями, а Полинка спрыгнула с воза, бросилась к Сагайдаку, прижалась к нему и заплакала. — Дядько Сагайдак! Не бросайте нас,..-—заговорила она торопли- 7 Сибирские Ъгни № 3 97