Сибирские огни, 1968, №2

— Какое гам хозяйство! — с вернувшейся бесшабашностью отмах* нулся Коваль.— Вскочил бы он в колхоз, и все. Никуда бы ему от кол­ лективизации не убегти. Диалектика! А говоришь, книг не читаю! Верно, все верно, на это трудно возразить, хотя и правильно раску ­ лачили тогда отца Маруси: он прятал пшеницу, а в селе не то что на помол, на посев и мешка пшеницы не было. В хате Сагайдака пухли, умирали отец с матерью. — Накроется твой Денисов,— сказал Коваль беспечально.— Его как сломали из-за Маруси, с той поры он тихий стал... Пират сорвался под ближний воз с захлебывающимся воем. «Пират! Пират!» — позвал хозяин, но пес повизгивал и л аял и скребся под во­ зом, будто боролся там с кем-то. «Тю! — недоумевал Коваль.— Сдурела собака!..» Из-под воза, вслед за Пиратом, выполз еще кто-то. — Б а т ь к о !— сдавленно сказал Илья. — Илько! Они бросились навстречу, будто их разделяли не пять шагов, а сот­ ни, и надо было еще успеть добежать друг до друга. Илюша плакал, стиснутый сильными, онемевшими руками отца, а Коваль бессвязно при­ говаривал: — Не говори, сынку... Вот чудной! Ничего не говори. Пришел и л а д ­ но... Молчи! Пришел же, пришел...— Он неверяще елозил рукой по спи­ не сына, путаясь пальцами в рваной рубахе, ощупывал сухие выпираю­ щие лопатки, брал в махорочные ладони его голову, смотрел в мокрые, близко сидящие глаза, гладил, боясь отпустить его от себя, и снова при­ жимал к груди.— Молчи и стой, а то и я заплачу... Вот диво будет, Ко­ валь нюни распустил...— А слезы уже стояли в глазах, щекотали щеки. Просыпались люди, вслушивались, обступали Коваля и сына. — Нашли нас, сынку,— сказал Коваль, гордясь, отступая на шаг, ^ чтоб получше оглядеть Илью.— Ай да хлопцы! Семен Кравченко вел? — Я в город к деду добирался,— сказал Илья, неуверенно озираясь. Его взяли вчера на машину, которая шла по направлению к шахтер­ скому городу, но здесь машина свернула на проселок в другую сторону, он соскочил и в темноте случайно набрел на своих. — Чего ж ты под возом сидел? Мать по тебе убивается. Люди все прибывали, смотрели на Илью, как на диво: он стоял бо­ сой, затравленный, черный, будто обгорелый. — Чего молчишь?!— спросил. Коваль, предчувствуя недоброе — Где хлопцы? — Пропали...— неслышно сказал Илья, но люди расслышали и з а ­ мерли. — И Кравченко Семен? — добивался Коваль. — Повесили... Его первого повесили, батько. — Ой, горе! — выкрикнул высокий, надрывный голос. — Косовы, братья? — Повесили...— шелестели звуки, подхваченные рассветным ветром. — Обо е !— поразился Коваль; уж очень непохожие эти братья, как же это их двоих сразу? Он ждал воплей, плача-— где-то на возах была мать Косовых, Параня, и обе невестки, Александра и Даша . Видно, не проснулись. Тишина. — Вместе с Кравченко на грушах, у деда Гордиенко в саду... На гордиенковских раскидистых, ветвистых грушах! Когда только началась война, дед все хорохорился, что напишет в правительство, пусть Гитлера вышлют к ним в село, и он своими руками повесит его на груше. Не угадал дед, не угадал... — Всех убили? — ужаснулся Коваль.