Сибирские огни, 1968, №2

— Брешете: ездил, пока ноги целые были! — Ты без конюха в седло не сядешь. С конюхом или с табуреткой. Можно и с воза,— осенило старика. — Как вас только в колхоз приняли,— сказал Шпак тонким, сры­ вающимся от обиды голосом.— Куркуль вы и эксплуататор! — Колхоз-то второй этап, товарищ Ш.пак,— невозмутимо ответил Гордиенко.— До колхоза я еще в коммуну забежал, а потом мы с Гри­ шей колхоз сложили. Сагайдак сомневался, за коммуну стоял, а мы с Ковалем перетянули. Верно? — Он ждал, что Коваль поддержит его, Коваль молчал.— У меня общий стаж первый на селе: тридцать лет в батраках, а двадцать в дураках. — Слыхали! — воскликнул Шпак.— А еще член партии! З а такие разговоры в военное время... — Стой, Шпак, я свое договорю.— Коваль почувствовал, что и Фро­ ся собирается встать вслед за Шпаком.— Взялись бы девчата за общий котел для холостяков, а? За это можно и трудодни насчитывать, верно, Шпак? Счетовод не успел ответить, опять вперед вылез старик: — Им, Гриша, не трудодни, а трудоночи по душе. Женихаются в степу; ты за попа подумай, голова, чи за дьяка, бо крестить некому будет. Фрося вскочила на ноги так, что в лицо Ковалю повеяло ветерком, и закричала в темноту: — Оля-Оля-Оля! — Ну, Фрося? — спросил Коваль. — Полинку свою сговорите! Оля-Оля-Оля !— позвала Фрося кобы­ лу, и та ответно з арж ал а .— Мне трудодней не надо, я не жадная. Подошла Олимпиада, Фрося похлопала ее по крупу и, выкинув ру­ ку к холке, оказалась вверху, будто взлетела в седло со стремени; и ти­ хим шагом скрылась в темноте. Шпак надвинулся на деда, теснил его, хотел поднять с земли за плечо, но только сбил с его головы шапку. Пальцы Шпака коснулись легкого пуха на голове деда. — Не доскочи, Шпак, умру от смеха! — Годи вам! — Коваль отряхнул липкие от картошки руки.— Есть у меня, правленцы, думка — Арефьевым заместо Белки выделить колхоз­ ную корову.— Дед и Шпак молчали, и затяжное молчание их казалось неодобрительным.— Пусть выберут из стада. Корова у них была знат­ ная, не хуже любой. — Она от Гладиатора,— сказал дед. — Поотдавай хоть всех, председатель,— сказал Шпак.— И медалисток, и племенных, и коней, все одно добра не будет, всех потеряем. — Ему из нашего гурта одну Фросю Тарасову надо,— съязвил ста­ рик.— Он ее и сырую, и без медалей, и без соли съел бы. — Ударю я вас, дед,— печально сказал Шпак. — Не ударишь. Раздумаешь! — Я и убить могу! — Убить можешь, это за тобой есть,— согласился старик. Он под­ нялся вслед за Ковалем, все трое стояли друг против друга, различая блеск чужих глаз.— Ты, Коваль, не самоуправствуй, собирай правленье, так, чтоб хворум был, и подумаем. Тут политика — раз, экономика — два, колхозная демократия— три, а общим добром не шуткуй, не ты один наживал... Нам еще, может, в чужих людях жить, засветим голым з а ­ дом, хто нам штаны позычит?