Сибирские огни, 1968, №2

му — жадно, во весь вдох, напрягая истонченные оспой темные ноздри. Вот и проклятая лихоманка отступила, сунулась и отступила, сегодня он бы и ее одолел, вытурил бы к хренам. Сегодня он кум королю и, как только рассветет, разбудит Тоню Арефьеву, пусть выбирает в стаде корову, любую пусть берет, только не медалистку. Коваль услышал голоса: въедливый голос Гордиенко и низкий, с хрипотцой — Зозули. Ветер донес до председателя запах сгоревшего вер- болоза, а костра не было,— ни огня, ни красноватого свечения углей. В темноте шурхнула з ажигалка, качнулось крохотное пламя, кто-то при­ курил. Значит, и Шпак здесь, у него одного зажигалка, другие обходят­ ся подскочившими в цене спичками, а кое-кто уже орудует и кресалом. «Чертовы холостяки! — подумал Коваль благодушно.— Тянутся один к другому, как птахи небесные... Фракцию открыли, всю ночь балакают, а днем Шпак сонный, того и гляди в счете собьется». Крепче потянуло дымком, вверх, прошивая темноту, вильнули искры. — Спеклась? — спросил Зозуля. v Гордиенко кряхтел, громко дул, будто раздувая гаснущий огонь. — Не цапай,-— сказал он,— то не картопля, то я пальцы пожег. — Чую, что спеклась.— Зозуля вздохнул.— Может, я достану, у меня рука к огню привычная. — Порушишь все. З а костер Коваль нас из колхоза наладит. — Хрен наладит,— тугой тенорок Шпака звучал с вызовом.— Не пронадать же нам без горячего, хоть картошки печеной поедим. — Костер не я жег,— сказал Зозуля. — А вербу кто наломал? А спички чьи? — Гордиенко напрасно ждал ответа.— Я когда заметил, что бога нет? Когда Зозуля на свет н а ­ родился; был бы бог на небе, навряд он допустил бы до этого. — Я ж тебя на три года старше! — возмутился Зозуля. — О! Ему и слова правды не скажи. Задолжал мне махорки на пять самокруток, это по военному курсу — пятнадцать раз скотину завернуть в стадо, по три р а з а за самокрутку. — Спекулянтская цена! — Рынок, Зозуля, стихия: скоро за каждую затяжку по одному р а ­ зу завертать скотину будешь. Пока цена малая, пользуйся. Насыпать? В наступившей тишине послышался сухой шорох бумаги. — Ближе, бо рассыплю махорку,— сказал Гордиенко.— Ты мне це­ лую газету подсунул, не иначе. — Стрельни зажигалкой,— попросил Зозуля, и Шпак послушно чиркнул. Коваль разглядел склонившееся лицо шорника, дрожащую ру­ ку и заломленную углом козью ножку.— Если не разживусь махоркой, через две недели все ночи тебе задолжаю, до самой зимы батрачить на тебя буду.— Зозуля ©стал,— Пойду, посмотрю скотину. — Шукай самосад чи кременчугскую махорку,— посмеивался вслед ему Гордиенко.— Она крепкая, ядреная. Стайкой взлетели искры, дед, кряхтя, шуровал в золе. — Держи ,— сказал он Шпаку,— Без соли исть будем, соль у З о ­ зули. Они дули, хекал-и, давились горячей картошкой. У Коваля слюнки потекли. — Маешься ты из-за девки,— сказал вдруг Гордиенко.— Ночи не спишь, караулишь ее, а не будет у вас дела. — Тю! — Шпак недовольно насторожился. — Не будет, пока на коня не сядешь. Днем мать с нее глаз не сво