Сибирские огни, 1968, №2

на ее взгляд, бесполезного. Она села, свесив ноги, подобрала юбки, чтоб не зацепило колесом. — Очень у вас смердит, деду,— сказала она, брезгливо поджав губы. — Сыромятина, лекарственный запах.— Он выдернул из-под себя задубевшие кожаные штаны.— Купил. Вещь! Тоже сыромятина, может, на ремни порежу, а может, сношу. — На колхозные купил, а сам сносит! — Сношу! — хвастался Зозуля.— У колхоза денег много, вон и у тебя — полная жменя. Старуха вспомнила о стиснутых в кулаке деньгах, недавний страх снова охватил ее. — То фальшивые,— сказала она потерянно.— Все как есть фаль­ шивые. — Дай, Палажко , гляну !— оживился Зозуля.— Я сколько живу, мечтал фальшивые деньги в руках подержать. В ту войну только и слы ­ хать бывало: тут фальшивые, там фальшивые, всякого колера и цены — пятерки, десятки, трояки... Другой раз налог платишь чи за карасин в сельпо, думаешь — хоть бы одна у меня фальшивая банкнота, троячка чи карбованец. Берет меня милиция за шкирку, показуй, Зозуля, где банкноту фальшивую печатаешь. Хорошо, покажу. Веду в хлев, до козы, беру козу за хвост: отут фальшивые трояки и выходят, на пару с козой печатаем. А где твоя корова, деду, показуй, говорят. Бо и она подлежит конфискации. Э-э-э, говорю,— нема у меня коровы, а была бы корова, мы бы с ней червонцы печатали, я б на трояки и не смотрел.— Он ра з­ глядывал на свет красную купюру, разглаживал ее на ладони й снова смотрел, запрокинув голову, пока рваный брыль не упал в возок, открыв серебряную голову деда.— Настоящие! — сказал он разочарованно. — Фальшивые! — упорствовала старуха. -— И водяные знаки есть, и подписи, где положено. — Фальшивые! — Чем же они фальшивые? — Фальшивые, бо дуже похожи на настоящие! — Похожи? — Он снова стал разглядывать купюры.— А и правда, похожи, точь-в-точь. Под присягой признал бы за настоящие. Глянь, Фрося, у тебя глаз молодой. Водяные знаки есть? — Ага, деду! И знаки вижу. И мы таких наторговали. — Значит, и те фальшивые,— вздохнула П алажка обреченно. Она и не заикалась о бидоне, может, обойдется, может, не станут пересчи­ тывать. Фрося сидит как ни в чем не бывало, и бидон при ней.— Ты ку­ да пропала, Фроська? — В приюте у сирот была. — Гроши давай! — Я за справку торговала. Держите. Старуха развернула бумажку. Она плохо разбирала писанное от ру­ ки, а тут еще буковки маленькие, шустрые, в тонкую строку. И без пе­ чати. ■— А печать? А штампа?! — Откуда у них печать! В дороге детей пособирали, по улицам, по вокзалам, як зернятка. Учительница с ними городская, она и упряжи делом не разберет... — Э-э-э, девка,— сказал Зозуля строго.— П е ч а т ь— печатью, а штампа нужна. Без штампы оно и есть фальшивая банкнота,— Он з а ­ лился беспричинным, обидным смехом.— Ну, наторговали бабы! Ну, и наторговали!..