Сибирские огни, 1968, №2

нас не сразу найдешь. Может, они где тут, а не углядят нас,— ф ан та ­ зировал Коваль.— Верно? Са гайдак пожал плечами. — Что ты сегодня мягкий, як сырое тесто! — рассердился Ко­ валь,— Ты гурт гляди, а то развалился, як Чапаев, в бричке. Коней посмотри, какие некованы, у кото подковы посбивались, чтоб список был, в первой кузнице ковать будем. День простоим, а всех подкуем. Как ему хотелось задержать ся на день-другой! Пусть бы на стоян­ ке и нагнали их хлопцы. — Стоять не придется,— сказал Сагайдак .— Кони за скотиной всегда успеют. — Ох, и разумный ты, Петька, аж тошно! — обидчиво выкрикнул Коваль.— Ты мне скотину гляди! Принцесса за три дня так похудала, аж ребра видать, у Лысухи левое заднее копыто подбилось... К р а с а ­ вец ночью на всю степь кричал непоеный, а никому дела нет. Он стегнул гнедого, отпустил поводья и понесся по стежке, полого сходившей вниз,- Где-то впереди снова была река и переправа, степные шляхи в предчувствии ее узкой горловины теснее поджимались к магистральной дороге, но там, где скакал Коваль, сухие дороги, недавно пробитые в степи возами, л ежали раздольно. И скот, и люди на возах сторонились магистрали. — Э-э-й, православные! — крикнул Коваль, осаживая гнедого у ве­ реницы возов, двигавшихся чумацким размеренным шагом.— Из каких мест будете? -— Из-под Черкасс! Мимо Коваля проехали два воза, а с передка третьего на него смотрели пытливые и праздные стариковские глаза. Дребе зжащий фальцет спросил: — Кого шукаешь, енерал?! — Счастья! — откликнулся Коваль.— Люди от гурта отбились, их шукаю. — Гляди, украдет'чего ! — сказал молодой женский голос. Женщина рядом со стариком растеребила косы алюминиевым гребнем. Вороные, жесткие, как конский хвост, волосы закрыли лицо, ниспадая на грудь. __ I — Не цыган, часом? — полюбопытствовал дедок,— Люблю цы­ ган! У них вся жизнь — эвакуация. Он издали приметил Коваля на племенном, горящем жаркой ры­ жиной, жеребце, пиджак, поднятый вразлет ветром, синюю сатиновую рубаху, застегнутую под кадык белыми, частыми, как клавиши на б а я ­ не, пуговками. З л а я молодуха с певучим голосом и татарским длинным волосом одним движением гребня откинула в сторону половину косы. Как из темной пещеры на Коваля глянуло острое старушечье лицо. — Мазурик! Бач, орден нацепил! — пропела она и снова накрылась волосами. — Я думал, дочка,— растерянно сказал Коваль. — Жинка! — Лицо деда расплылось в счастливой улыбкё.— Ок ­ сана!.. На пять годов меня моложе. — Ну, дед! От Гитлера ушел, а ог своей бабы никуда не уйдешь! Впереди, по старому грейдеру двигался другой обоз, а за ним по лугу — пятнистые черно-белые коровы, пепельные мышастые волы, разномастные кони. Д ал еко впереди бомбили переправу. З емля подра ­ гивала, но казалось, на равнине никому, кроме чутких коней, не было