Сибирские огни, 1968, №2

живет хорошо и лучше им не слать друг другу писем, потому что в доме растут дети. Она тянулась ко всему хорошему, о чем писали г а ­ зеты, и все примеряла на себя: достойна она этого хорошего или не достойна? А в тридцать седьмом, в самом конце года, сменившиеся люди предложили Денисову принять недостроенный элеватор. Он и р а ­ ботал там с той поры, но был уже не говорлив, а сосредоточен и д аж е угрюм, и не очень располагал к себе с первого взгляда: двойной под­ бородок, красные веки, весь какой-то расплывшийся, взъерошенный... — И оставалась бы, директорша! — разом вспыхнул Сагайдак .— На немцев надеешься?! — Вон к а к а я у нее груда добра (и касса! к а с ­ с а !— не зря люди говорят), того и гляди дети свалятся, и все это ей д ала советская власть, а она эту власть предать готова.— Думаешь, немец в ноги поклонится з а твои муки? Денисова костылем не отобь­ ешь,— не унимался Сагайдак, его злило враждебное молчание женщи ­ ны.— Кончит его немец, он строгачей не дает. — Знаю. „ Гомон обоза и крики объездчиков-пастухов уже слабо доносились из темноты. — Я, Сагайдак, все знаю ,— скорбно ск а зал а Маруся и с усилием поднялась.— Только лучше от фашистской пули погибнуть, чем от сво­ ей... Скажи ему, чтоб ехал,— шепнула она умоляюще.— Скажи! Тебя он послушает, Сагайдак. Денисов не прислушивался к их разговору: С а гайд ак понял это по свинцовой, отрешенной неподвижности его фигуры. — Ехай, Денисов, чего тут стоять? — ск азал Сагайдак, подойдя к нему.— Я с Марусей уже и попрощался. Денисов молчал. — Ж а л ь , детей не разглядел, спят. Удачные дети? — Кто? Дети? — переспросил Денисов.— Хорошие. Д е ти '.хоро­ шие,— повторил он скорбно и вдруг схватил Сагайдака железными ру­ ками за грудки.— А ты! Ты что сделал бы на моем месте?! — Видишь, в дорогу наладился. — А если не дойдет немец? А я пожег!.. Пулю себе пущу,— сказал Денисов сиплым шепотом. — Будет тут немец, к тому все идет. — Паника! Не поддавайся панике, Сагайдак! — Он снова выгреб из кармана полную горсть пшеницы, и зерно потекло в траву.— Я ттот хлеб товарищу Сталину пошлю, пусть знаег, что мне вагонов под него не дали, обещали, а не дали. Ничего не дали! — С неделю гореть будет. Зерно долго горит,— сказал Са гайдак .— Д ав ай Марусю с детьми к нам, а ты догонишь. Денисов сказал устало: — Я бы и раньше отправил: не поедет Маша без меня. Нас, Петя, нельзя разлучать...— Он посмотрел на Сагайдака долгим взглядом во ­ спаленных глаз.— Никак нельзя... Думаешь, дойдет немей? Непонятная Сагайдаку жизнь торжествовала в ночной неспокойной степи, какая -то неведомая ему связь двух людей, котору!о не объяснишь ни пикапом с добром, ни д аж е спящими на мешках детьми. Мысленно Са гайдак отнимал у них все, до последней ниточки, и все же они оста­ вались неразлучными, будто рожденными друг для друга. Тоскливое, непривычно завистливое чувство растревожило Сагайдака. — Ты на вкус попробуй! — Денисов не помнил, что уже угощал его. Он ссыпал зерна Са гайдаку в карман штанов. — Бери, может, уродит на новом месте,— глухо проговорил он. — Абы руки, такое зерно и на камне прорастет.