Сибирские огни, 1968, №2

очень долгие исследовательские поиски, по признанию самого автора, 50 лет работы, да­ ж е больше. За два с половиной столетия развития русского канонического стиха, ес­ ли не говорить о русском народном стихе,— книга А П. Квятковского, без преувеличе­ ния, идет в почетном ряду нашей поэтики, ее теории и практики. Она не только свод сведений о русском стихе и стихе вообще. Это столько же научное теоретическое ис­ следование стиха, сколько и настольное практическое пособие, без которого уже теперь не обойтись и поэту-ирофессио'налу, и каждому, кому дороги судьбы поэзии, кто хочет иметь о ней углубленное, всесто- ронее знание «Поэтический словарь» не создан для увлекательного чтения. Он требует усидчи­ вого штудирования с карандашом в руке. Он вносит новое слово в наши познания истории и практики русского и всемирового стиха Когда-то советские поэты старшего поколения обучались технике стихосложения по прекрасной и обстоятельной для своего времени книге Н. Шульговского «Теория и практика поэтического творчества. Техни­ ческие начала стихосложения» (1914 г.). Те­ перь эта книга уже устапела. восходит к символизму и другим изжитым литератур­ ным течениям предреволюционной поры. Поэтому подвижнический труд А К вятков­ ского углубляет, расширяет и предельно осовременивает пособия такого рода, бое­ вито ставит новые вопросы в области поэ­ зии и дает ответы на них. Новое слово книга вносит не столько в понимание поэ­ зии, сколько в понимание природы русского стиха и законов управления «стихов рос­ сийских механизма» (А Пушкин) Это не мертвые, застывшие, закостеневшие догмы «стиховедения», а попытка создать новую теорию и практику русского современного стиха на основе преемственности с предше­ ствующим его историческим развитием. Основные стрелы автора направлены против сложившегося русского силлабо- тонического стихосложения. Тут и сила, и слабость теории и пэактики нового русско­ го стихосложения, так как понимает и ста­ вит этот вопрос А Квятковский Есть много подкупающих, увлекательных мыслей, положений, утверждений в его кни­ ге; мыслей разных и противоречивых... Что значит «русский свободный стих»? Раскованный от всех оков, распутанный от всех узлов5 Означает ли это вообше распад русского силлабо-тонического стиха, с кото­ рым мы — русские читатели — наиболее сроднились, сжились за два с половиной века его развития? Этот русский классиче­ ский стих возник тогда, когда кончилась книжная и письменная словесность Москов­ ской, допетровской Руси, а тем более — Киевской Руси с ее былинами, со «Словом о Полку Игореве», хотя устная народная йоэзия никогда не умирала на Руси и жила особенной жизнью и после Петра Великого, а в наши дни один из ее видов — частуш ­ ка — достиг необычайного расцвета, и ей в своем «Поэтическом словаре» А. Кзягков- ский отдал дань самого высокого призна­ ния. Есть какая-то неправомочность в протя­ гивании нитей от так называемого се­ годняшнего свободного стиха к складу бы­ лин и «Слова о Полку Игореве» Совсем тут другие корни, другие истоки чем v современного свободного стиха Современ­ ный литературный «свободный стих», з лучшем случае.— ответвление от могучего ствола русской классической поэзии... А. Квятковский свидетельствует «Совет­ ские поэты интересуются свободным стихом, как особо выразительной формой поэзии». Вот тут-то и скрещиваются многие мечи!.. Автор убежденно утверждает «Практика свободного стиха оказалась смелее теории». Самое сочетание понятий, что «русский народный стих» — это даж е «простонарод­ ный верлибр» (подчеркивания здесь и всю­ ду мои,— М. С.), как сказано А. Квятков- ским,— на наш взгляд, не что иное, как чудовищное смешение, граничащее с такими словесными уродствами наших дней, как пищеблок. Душа не допускает такого сло­ восочетания «Строки свободного стиха, в отличие от метрического, несоизмеримы».— вот другое положение А. Квятковского. Верно! Но практика говорит, что эта несоизмеримость относительна, не беспредельна; она, прибли­ зительно, должна быть близка к границам предыдущих и последующих строк, а не до бесконечности же! «Театральный стих» ко­ медии Грибоедова, «раешный стих».. Сколь­ ко новых определений для облегчения по­ нимания разнообразных форм стиха рассы­ пано в «Поэтическом словаре»!. Вот и хорошо! А. Квятковский напом­ нил, что в старину у нас говорили про та- K*he стихи еше и как про «вольный стих». А то, что мы называем «свободный стих», не является ли часто своевольством, то есть полным отказом от самой природы стиха. Тогда зачем же он и нужен — такой «сво­ бодный стих»?!. Возникают и такие мысли при чтении «Поэтического словаря», может, и против воли его автора. «Было время поисков новых стиховых форм»,— говорит О'Н.. И опять эти поиски! Никуда от них не денешься Надо искать. Еше Чернышевский говаривал, что надо раздвигать рамки русского канонического стиха, уже к той поре достаточно затвер­ девшего. закостеневшего, и. в частности на­ до раздвигать пределы и для русской рифмы. Границы для нее оказались сравнительно узки — и Чернышевский, один из первых, заговорил о приблизительных звуковых по­ вторах (ассонансах), имея в виду богатый вековой опыт русской народной поэзии Он внушал- чем не новые рифмы и не новые звучания такие народные повторы в посло­ вицах и поговооках: «Мирская молва, что морская волна»... Очень хорошо и четко сказано А Квят- ковским: «Отказ поэта (В .Маяковского) от общепринятых стиховых размеров, закосте-