Сибирские огни, 1968, №2

нецкой», а с первого взгляда и — «Д аль­ них гор».1 Роман этот вызывает противоречивое отношение. Д о сих пор появляются иногда произ­ ведения, в которых технологии больше, чем психологии. В романе А Волошина даж е, к аза­ лось бы, чисто технико-экономические проблемы (скаж ем,— продолж ать или оста­ новить разработку такой-то угольной лавы) врываются в сердца действующих лиц, бу­ дораж ат их страсти, переплетаются с их личными горестями и радостями. А уж в знании, в долголетнем изучении насущ ­ ных нужд кузбасских шахтеров, их труда и образа жизни — А. Волошину не от­ кажешь. Привлекает и стремление автора не об­ ходить острых углов, активно вторгаться в не решенные еще проблемы развития нашей угольной промышленности. Н аряду со знакомыми персонажами, начиная с главного героя — инженера П авла Рогова, чудесных стариков — «пат­ риархов» шахтерского племени, вроде Афанасия Вощина, мы встречаемся здесь и с новыми действующими лицами. Одной из лучших каж ется мне глава, рассказы ­ вающ ая о настоящем и прошлом семьи Звонаревых, где раскрывается еще один аспект темы ликвидации кулачества как класса (хотя отступление в прошлое, пож а­ луй, слишком уж надолго уводит читателя от основного действия). Вообще, в романе «Все про Н аташ ­ ку» — немало сильно написанных стра­ ниц, динамично развивающихся сцен, яр­ ких пейзажей Кузбасса. Во всем этом проявляется запомнив­ шаяся читателю волошинская «хватка». Вероятно, любой автор сердцем почует, что после этих похвал рецензент собирает­ ся произнести слова «но...» или «и все же...» Эх, если бы автор ошибся! Увы, серд­ це — вещун... К сожалению, роман пришел к читате­ лю недоработанным, и не во всем ясна в данном случае основная задача писателя. В краткой издательской аннотации ни­ как не пояснено, является ли роман «Все про Наташ ку» долгожданным окончанием или ж е своеобразной- переработкой «Д аль­ них гор»,— такой, которая делает тот ро­ ман как бы недействительным А между тем, среди действующих лиц есть такие, которые, сохранив свои преж ­ ние имена и поофессии, наделены харак­ теристикой... диаметрально противополож ­ ной! Запомнился в «Дальних горах» Георгий Хлебников — х о р о ш и й , светлый, честный парень. Его тезка, б'-игадио п р о х о д ч и к о в Георгий Сибирцев обращается к нему: «Ты — настоящий работник, дай бог к аж ­ 1 А л е к с а н д р В о л о ш и н . Все п р о Н а . ташку. Роман. Кемеровское кн изд.. 1967. дому, как говорят старики»,— и вполне обоснованно выдвигает его вместо себя главой этой бригады, уходя в другую. И хотя отношения двух Георгиев омрачены тем, что оба любят Соню Рожкову, кото­ рая предпочитает Сибирцева, читатель убежден: Хлебников не подведет! И вот — странная метаморфоза: в ро- майе «Все про Наташку» оба Георгия то­ ж е работают в одной бригаде и тоже лю ­ бят одну д ев уш к у— только не Соню Р ож ­ кову) которой будто и не было!), а Веру Чугунову, но при этом Хлебников — отвра­ тительная личность, кулачина по натуре* скопидом, буквально одержимый ж аждой накопительства. В принципе любой автор, вероятно, имеет право сказать: мой герой, что хочу, то с ним и сделаю... Но... какая-то понят­ ная читателю обоснованность совершенно другой биографии и другой смысловой су­ ти образа долж на ж е быть! А -сопоставления с «Дальними горами» в читательском восприятии невольно про­ должаются. В том романе Рогов стал управляющим трестом, и служебное поло­ жение его было весьма крепким до послед­ них строк произведения. А в первых аб­ зацах романа «Все про Наташку» мы узнаем, что Рогов находится в заключении. Почему? В чем дело? Оклеветан и не­ законно репрессирован? Позже упоминается о какой-то круп­ ной аварии на шахге, стоившей жизни не­ скольким людям. Еще позже мы узнаем, что, оказывается, трагически погибла — вместе с четырьмя другими шахтерами — Галина Вощина, одна из героинь «Земли Кузнецкой» и «Дальних гор», любившая Рогова. Когда? Как? Читатель долгое время решительно ни­ чего не знает, хотя многозначительных на­ меков на это событие много. Потом дает­ ся краткая справка по поводу того, как это произошло. Только — справка! В действии это ни­ где не показано. Перед самым концом романа, в очень хорошо написанной сцене встречи двух стариков — Прокопия Чугхшова и Аф ана­ сия Вощина — мы — рпягь-таки неожидан­ н о — узнаем, что во время катастрофы Ро­ гов был начальником шахты, а вовсе не 'управляющим трестом. Лишь тогда ста­ новится понятным, почему он был осужден. Так, прочитав весь роман, начинаешь понимать, что «Все про Наташку» — не окончание, а что-то вроде нового варианта «Дальних гор» или просто другой роман, построенный к а к . бы на «обломках» того- произведения Построенный... Но внимательно прочи­ тав роман, я так и не смог уяснить, во имя чего А. Волошин решил на этот паз строить . произведение с какой-то особен­ ной затрудненностью, с явно искусствен­ ной усложненностью, полузашифрован- ностью, что ли. Он ежеминутно подбра