Сибирские огни, 1968, №2

руками,- за него умирают твои лучшие сыны». На другой день -появилась в газете с та ­ тья А. Толстого «Кровь народа». Снова о Москве, о Родине, о трудном часе. Глубо­ к ая образность этой публицистики очень характерна для -всего стиля А. Толстого — эпического, яркого. «Русское -сердце участи­ ло свои удары , и они, как молотом, набат­ ным колоколом, раздаю тся по всей земле. «Москва в опасности!» Поэтичность статей А. Толстого, их огромное эмоциональное воздействие сочеталось с реальной оценкой обстановки. На другой день после немец­ кого прорыва под Москвой А. Толстой напи­ сал: «Цр ж ертвы -самой большой, но М о­ сквы мы в ж ертву не принесем. Вперед за нашу свободу, за наш у великую Родину, за наш у святыню — М-оокву!» 7-го ноября, в день знаменитого москов­ ского п арад а, состоявшегося, несмотря на то, что враг был у ворот столицы, «П рав­ да» поместила статью Алексея Толстого «Родина». В ней больше, чем в других про­ изведениях писателя, отразилась его привя­ занность к -истории России, интерес и лю ­ бовь к прошлому, высокое понимание н а­ ших истоков. Киев и Москва, С уздаль и Ростов, Дмитрий и Грозный, татарское иго и Наполео-н — не просто перечисления у Толстого. Ему ясен каж ды й поворот на-шей истории, он видит нити, связывающие прошлое и настоящ ее -нашего народа. При этом историзм сочетается у него с лириче­ ским ощущением окруж ающ его мира. Алексей Толстой написал во время вой­ ны много статей, но именно его выступле­ ния, написанные во -время московской бит­ вы, получили наибольший отклик у чита- телей-солдат. В одном из их коллективных писем можно было прочитать: «Н-аша дивизия создана из рабочих добровольче­ ских батальонов города Москвы в дни, ког­ да десятки гитлеровских дивизий бешено -рвались к сердцу Родины и когда вы напи­ сали статью «Кровь Народа». Об этих же статьях хорошо сказал И лья Оренбург: «Толстой говорил в октябре 1941 года, и Россия этого не забудет». В дни битвы под Москвой газеты печа­ тали очерки, статьи и корреспонденции многих писателей и журналистов. Среди них запомнились очерки Евгения Петрова о боях за Медынь и Юхнов, очерк А. Кри- внцкого «Завещ ание 28 павших героев» и особенно два очерка П. Л идова «Таня» и «Кто была Таня». И з очерков этих страна -впервые узнала о подвиге Зои Космодемь­ янской. Весной вышел документальный фильм «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой». Кинодокументалисты снима­ ли его непосредственно в ходе боев. Д и к­ торский текст к фильму написал П. П ав­ ленко... Так, статьи, очерки, корреспонден­ ции запечатлели для будущих поколений подробности сраж ения и атмосферу, в ко­ торой впервые были разбиты гитлеровские армии. Говорит Ленинград После войны в Л енинграде -вышла кни­ га «Девятьсот дней», литературно-худож е­ ственный документальный сборник, посвя­ щенный блокаде. Его создали сто писате­ лей и журналистов, участников обороны города. Ц и ф р а— сто авторов — весьма красноречива. Она позволяет понять, что летопись, современности — труд коллектив­ ный, в котором участвуют м-ногие тысячи литераторов. В обзорной статье невозм ож ­ но упомянуть д аж е незначительную часть тех, кто в дни мира и войны -писал эту л е­ топись. Но в истории нашей публицистики каж дое имя должно быть наз-ван-о. Конечно, с разной силой звучали голо­ са -писателей-цублицисто-в. Тут многое з а ­ висело и от тала-нта и от счастливого со в­ падения, когда этот талант находил свое место в общем деле народа. Ольга Б ерг­ гольц, например, была известна и до вой­ ны, но лишь в блокадном Л енинграде ее талант, по преимуществу трагический, р ас­ цвел с необычайной силой. И в поэзии, и в публицистике своей Берггольц хорошо вы ­ разила чувства граж дан осажденного го­ рода. Ее стихи переписывали от руки, ее радиоречей ж дали как встречи с близким человеком. «Говорит Ленинград»,— так на­ зывались передачи, шедшие из Л енинграда. В них принимали участие многие защ итни­ ки города. «Говорит Л ен и н град »—‘так н а­ звала Берггольц книгу, в 'к о т о р о й собраны вместе ее радиопередачи. В эти радиоречи входили и стихи, нередко они были напи­ саны специально для радио. Публицистиче­ ский стих и доверительное обращение к земляку-ленияградцу взаимно дополняли друг друга. В заснеженном городе с трам ­ ваями, застывшими на путях, с людьми, едва передвигающимися от голода, р а зд а ­ вался голос, который звучал над обледе­ невшими проспектами и площ адями: «Я ж и ­ ла в Ленинграде, в декабре сорок первого года, вместе с ним принимала известия пер­ вых побед». Это из «Писем на Каму», впер­ вые прозвучавших по радио. А ' вот как начинались такие передачи: «Я расскаж у вам, товарищи, о нашем Л енинградском фронте». Или: «Ленинградцы, дорогие со­ ратники, товарищи, друзья! Б локада про­ рвана». Это теперь все стало историей. Но м ож ­ но себе представить, какое волнение испы­ тывали ленинградцы, слуш ая очень простые, со многими бытовыми деталями, речи, вер­ н е е— д аж е не речи и беседы, а довери­ тельные разговоры с ними поэтессы, ска­ завшей такие обыкновенные, трагические, а теперь уж е ставшие знаменитыми строки: «Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам». Они тож е про­ изнесены были по ленинградскому радио. Слушатели Берггольц знали о ней мно­ гое — и что разруш ен ее старый дом за Невской заставой, и что погиб ее муж от голода, и что сама она голодает. Перед ними выступал такой ж е как они, ленин-