Сибирские огни, 1968, №1

— Кольчу мне жалко, Кольчу,— ровно бы оправдываясь передо мною, твердила она.— Сам-от хоть сёдни, хоть завтре с голоду окочурь­ ся ггг и не охну. И ни единой слезы не уроню. Ни единой!..— бабушка ногой притопнула и кулаком в сторону заимки погрозила, но за воро­ тами начала переминаться, поправлять на мне мешок и конфузливо просить: — Созови дедушку-то, созови. Бычка колоть надо. Делов полон двор... Созови. Он ндравный, но тебя послушает... Созови, батюшко... Легко сказать — созови, а как сделать? Д аж е маленькая' моя оплошность могла обернуться еще большим отчуждением дедушки от дома. Д е д встретил меня на заимке хмуро, и перво-наперво надо был%о как-то. ликвидировать эту его хмурость. Как ни в чем не бывало включился я в дела, схватил ведро и, зве­ ня им, побежал к ключу по воду. Затем развел огонь, намыл картошек и с деланной веселостью заорал: Распроклятая картошка, Что ж ты долго не кипишь? Гости все исцеловались, Ты холодная стоишь! Эть, клюнуло! Дедушка потянул воздух широкой ноздрей и в б о ­ роду ухмыльнулся. — Где соль, деда? Он воззрился на меня с досадою , дескать, и тут ему покоя нет, при­ стают к нему, не дают побыть в гордой уединенности: — Где же ей быть? В избе... Еще клюнуло! Выдавил из деда слово. Это не так уж мало! Еще Кольча-младший скорее бы с поля вернулся, тогда мы совсем быстро деда одолеем. Кольче-младшему не с руки поститься вместе с дедом , в деревню ему охота, к девкам. Соль — соленая, ядреная, Тра-та, та-та-та-та... Орал я громче прежнего и бухнул в картошку одну горсть соли, прицелился и другую бухнуть, но тут: — Соль-то покупная... Ага-а-а, дедушка-соседушка, все же о добре-то печешься! Не напле­ вать, значит, тебе на хозяйство, думаешь, стало быть, заботишься. Пока еще дед меня ни о чем не спрашивает, пока еще делает вид, мол, пусть все горит-полыхает!.— он и ухом не поведет, и ни о каком празднике не думает, и никаких сомнений не испытывает. Картошка сварилась. Я отлил воду, поставил чугунок на стол. Хлеб нарезал, шаньги картофельные из мешка вынул, простокваши две крин­ ки выставил. Д ед ни малейшего внимания. Табак смолит, ничего больше не делает. Сидит на чурбаке, смотрит вдаль, за Ману, весь в облаке табачного дыма, полный презренья к хозяйству и к труду. — Позвать Кольчу-то? — Зови. Мне што. Я помчался в поле и еще издали махал рукой и кричал: — Дя-а Коля-а-а! Дя-а Ко-о-оля-а-а!.. Кольча-младший огораживал стог сена, вязал прутьями колья, за ­ рубал жерди. Рубаха у него навыпуск, расстегнута, в волнистом чубе запутались щепочки. Я упал в тенистое укрытие стога, а Кольча-млад­ ший быстрее доделывал огорожу, расспрашивал меня про бабушку, про