Сибирские огни, 1968, №1

Зовут меня вокзальные Прощальные гудки. Задворенка печальная Глядит из-под руки. Платок на ней в горошину, Седая голова... ...Все будет, как положено,- Ты, старая, права!.. Есть антимир. Какой же он, какой? Здесь — я. Там — ты. Нисколько не похожа. Что счастьем называешь? Что — тоской? Ты — анти я. Но мне сдается, все же... ведь, чтоб меня не повторить вовек, Ты знать должна, какая я, какая? Я — человек. Ты — античеловек? Нет, мысли я такой не допускаю!.. Быть может, т а к понятней будет мне: Черемуха на берегу клонится. Она не повторится в глубине, Но непременно в ней отобразится. А Н Т И М И Р Она — реальность. И она — мечта. Похожая и словно бы другая. Под небом — эта, под водою — та. И та, что под водой, не погибает... Быть может, я — твоя же глубина, А ты — моя, как та река и берег, И ты во мне, а я в тебе видна... Как в это мне поверить? Чем измерить? В твой антимир хочу я заглянуть, Понять его, познать твою несхожесть И чуточку душой передохнуть: Ты — анти я,— ты счастлива, быть может. А ты простишь мне долгую отлучку? Прости — ведь я не по своей вине... Пусти ко мне ту розовую тучку, Прошу тебя, пусти ее ко мне! Погладь меня колючей хвойной лапой, Дай кисть рябины, дай ручья глоток, Позволь дождю небойкому закрапать, Навстречу вышли новенький росток. И я пойму, что ты меня простила, Поверив,— не моя вина была, Что я давно у речки не гостила, В лес не входила, ягод не брала. Меня сгибал*« годы и невзгоды И покидали люди и стихи. Но я всегда в т в о и гляделась воды, Меня т в о и будили петухи. Хочу опять испить твоей росы я, Избыть всю горечь, душу не тая. Кедровый рай, суровый край России,— Судьба моя, кровиночка моя... 6 ' С ибирские огни № I