Сибирские огни, 1968, №1

Ястребенок взлетит с осины Белый гриб — на макушке листик, Неумело и тяжело,— Лихо сдвинутый как берет! Старый ястреб подставит сыну Для страховки свое крыло. Или зная, что час твой труден, Что настал испытаний срок, Человеку помогут люди: Или утром — туман все мглистей,—< Просто Но родится на белый свет друг помолчит часок... НА ЗАВЕТНЫХ МОИХ ОСТРОВАХ На зеленых моих островах Обитает волшебная птица. Значит, здесь хорошо ей гнездиться На тенистых моих островах. Хочешь, синею птицей зови Зимородка сверкнувшего в чаще... Понимаю все чаще и чаще: Не поймаю — лови не лови!.. Но на тихих моих островах Без того, видно, счастья довольно: Ветер вольный и сердцу не больно На раздольных моих островах. Здесь под вечер горит костерок, Тянет дымом и доброй ушицей, БАБУШКА Я снова в той же горенке, И странный сон мне снится: Идет в ночи Задворенка Скрипучей половицей. Ей надо бы, как следует, Задворками заведовать — То курами-цыплятками, То пряслами, то грядками,— Чтоб было все ухожено, Чтоб было, как положено, Но поспешили мыши ей Шепнуть, шурша в соломе: — Ты слышала, ты слышала,— Опять чужая в доме... Хоть некогда Задворенке, Пришла сама проверить: Кому не спится в горенке?: Кто ворошит потери? Должно быть ей помеха я, Ворчит: — «Зачем приехала? Свет заката с рассветом роднится И родится предчувствие ¿трок. А еще на моих островах Звезды с неба ныряют в осоки, Наступают особые сроки На полночных моих островах: Одиноким не ведать тоски, Беспокойным — дождаться покоя. Уверяю — бывает такое Лишь у этой негромкой реки. На приветных моих островах Непременно отступят невзгоды. Ты вглядись-ка в прозрачную воду На заветных моих островах!.. ЗАДВОРЕНКА Мне городских-то, крученых, И видеть не пристало. Ты мало здесь помучилась? Погоревала мало? Я горе это самое Укрыла под застрехою, А ты опять, упрямая, За ним сюда приехала. Зачем приехала? — ворчит,— Уж если счастье кануло, И дом молчит И хлеб горчит, Ну, что себя обманывать! Душой-то я не черствая, Боюсь твоей беды — Доколь ступать на стертые На мертвые следы? Уехала бы, доченька,— Советую любя, Я проводила ночью бы На станцию тебя...»