Сибирские огни, 1968, №1

проводит первую дойку, затем подготавливает корма для следующей дачи скоту. На это уходит, примерно, шесть часов рабочего времени. И с одиннадцати часов доярки свободны до следующего утра. — Это же, считай, весь' день свободный,— заметила одна из женщин. Володя рассказал о второй смене: она является к двум часам дня, кормит коров, доит их. Потом — часовой перерыв на обед, после чего — кормление коров, третья дойка. Рабочий день завершается в одинна­ дцать часов вечера, чистой работы — восемь часов. Но так как смены доярок каждую неделю чередуются, то в среднем и получается семича­ совой рабочий день. Соколов открыл стол, вытащил пачку бумаг, сколотых иголкой. — Вот тут все расписано. Прямо скажу, досталось нашим бабам! Меньше десяти часов ни одна не затрачивала, а некоторые и за две­ надцать, понимаешь, не управлялись. Зоотехник назвал новые нормы нагрузки на доярку при односмен­ ной работе. На каждой ферме, колхоза они различны: на первой по две­ надцати коров, вместо пятнадцати, а на второй даж е по одиннадцати, потому что там не все механизировано. Павлов отметил про себя, что зоотехник — парень толковый: все у него подготовлено, подсчитано. Но вдруг возник вопрос: коров меньше останется в группе, значит, и заработок снизится? — Не снизится,— заверил Соколов.— Расценки за литр молока по­ высим. Женщины заговорили возбужденно: — Так как же это получится: кто в первой смене будет, у того пе­ ред двумя выходными только до одиннадцати утра и работа? Это же все равно что третий выходной! — В город можно каждую неделю ездить! — В Москву успеете слетать, если захотите,— рассмеялся Соколов. И дал установку: — Вот теперь в своих бригадах про этот новый поря­ док сами расскажите, может, еще какие замечания будут, тогда мне или Володе передайте, еще раз обсудим. Я и сам в тот совхоз ездил, доярки ихние сильно довольны, хотя там и нет еще двух выходных. Вот и вы растолкуйте — работаем только в две смены, пусть каждая обдумает, с кем лучше объединиться. Только, понимаешь, душевно с доярками-то все обговорите, пусть договариваются по доброй воле. Ясно? Тогда по домам... Соколов поднял телефонную трубку: — Дай-ка, девушка, мою старуху... Харитоновна, к нам Андрей Михайлович приехал. Сообрази, понимаешь, горяченького. — Зачем же, Иван Иванович,— запротестовал Павлов.— Хозяйке столько хлопот. — Теперь, понимаешь, не так хлопотно. У нас ж е газ. Павлов знал, что в целинные районы стали завозить баллоны с га­ зом, но почему-то не подумал, что и к Соколову уж е дошло это благо. — Выделили нашему колхозу полсотни газовых плит, и еще обеща­ ли... Это же, Андрей Михайлович, революция! Я вот, понимаешь, другой раз думаю: случись так, что перестанут завозить газ, так эти ж е бабен ­ ки, которые пользовались газовыми плитами, в деревне жить ни за ка­ кие деньги не останутся. Вот зараза! — рассмеялся Соколов.— Мы ведь как сделали: распределяли в первую очередь тем семьям, где все на ра­ боте заняты. Животноводам, специалистам. Ко мне тут три домохозяй­ ки, жены механизаторов, каждый день бегают: устраивай на работу, но только дай газовую плиту. Вот зараза-то! — повторил он.