Сибирские огни, 1968, №1

КНИЖНОЕ ОБОЗРЕНИЕ Д . Ч и р о в НОВЫЙ ВКЛАД В РЕВОЛЮЦИОННУЮ , СИБИРИАНУ Д а, это так: ромам Дмитрия Зорина «Русская земля»1 является новым вкладом в революционную Сибириану. Сюжетную канву произведения состав­ ляет история чериокурьинской коммуны «Бунтарь», созданной красными партизана­ ми Еланокой степи в самом начале 20-х го­ дов. Но историю этой коммуны, события в которой всколыхнули в свое время всю страну, писатель обозревает с высоты дней сегодняшних, обогащенный великим исто­ рическим опытом минувших десятилетий, что и дало ему основание для столь обобща­ ющего заглавия романа — «Русская земля». Во всем, что пережито коммунарами и кресть- янами-единоличниками древнего ермацкого становья в Еланской степи, просматрива­ ется пройденный нашим трудовым кресть­ янством в годы нэпа путь от мучительных раздумий, поисков, сомнений' к исторически» свершениям '1929 года — «года великих от­ крытий и ошибок». Хмарной осенью 1927 года прибывает в Черную Курью с заданием «на-постоянно» работать в деревне молодой коммунист, шахтер Сергей Чертков — сын погибшего в гражданскую войну в этих самых местах комиссара партизанской дивизии Платона Черткова. Поселившись в коммуне, он с горечью убеждается, что молва о «Бунтаре» как о «товариществе по совместному обма- ‘ Д м и т р и й З о р и н . Русская земля. Ро­ ман, «Волга», 1966, № 11,-12; 1967, № 1 -2 , ну и ограблению трудового крестьянина», докатившаяся до Прокскпьевского рудника, откуда прибыл Сергей, не случайна. Пре­ старелый председатель коммуны Сазоний Петрович Федотов давно потерял всякие ре­ волюционные ориентиры, отошел от живо­ го руководства коммуной, а всеми ее дела­ ми заправляет разбитной заместитель пред­ седателя Мирон Ермолаевич Парасюк. Он-то и превратил коммуну в промыслово­ кустарное хозяйство, сманив туда кустарей- одиночек из окрестных сел. Благодаря ра­ дениям Парасюка, под прикрытием комму­ ны проводилась, по сути, кулацкая практика закабаления и ограбления бедняцких и се­ редняцких хозяйств. Коммуна стала, по вы­ ражению крестьянина-середняка Захара Щербакова, «шкуродерней». «Царь-батюш- ка,— говорит Захар Черткову,— водочной монополкой наживался, а коммуна нашего Парасюка просто-напросто все кустарство в районе захватила, трудового крестьянина за горло взяла!» Странные порядки, ничего общего не имею­ щие с идеями коммунизма, насадил Парасюк и внутри самой коммуны: львиная доля до­ ходов распределялась между так называе­ мыми «хозяйственными», а попросту — кула­ ками, ветераны же коммуны, подобно много­ детному Захару Малкину, влачили\ жалкое существование. И никто не смел рта рас­ крыть против навязанного им Парасюком, с молчаливого согласия вожака Федотова, устава. Бывший командир партизанской ди­ визии, а теперь председатель коммуны, Фе­ дотов «поставил себя над народом, вне кри­ тики и контроля»; на словах призывая к самостоятельности, на деле он «внедрил не­ достойные человека смиренничеетво и угод­ ничество, вызвал паралич духовного разви­ тия коммуны, которая выродилась в лже- коммуну, а сам вожак в некоронованного деспота». При чтении первых глав романа Д. З о ­ рина постоянно ловишь себя на стремлении поставить рядом с Сергеем Чертковым шо­ лоховского Семена Давыдова. Но неся в себе немало давыдовского — революционнее про