Сибирские огни, 1968, №1

Запад. Спустя два года на «Лейтенанте Шмидте» он плывет через Берингов про­ лив. В. Итин выпустил книгу «Морские .пу­ ти советской Арктики» и сборник «Какой путь». Энтузиазм его был беспределен. Публикуя карту Северного пути, он не только указывал место гибели ледокола «Сибиряков», но и разъяснял, где надле­ жало идти этому ледоколу, чтобы не быть раздавленным льдами. Когда собрался пер­ вый Восточно-Сибирский исследовательский съезд, В. Итин приехал на него делегатом и выступил с докладом. В очерках «Выход к морю» он настойчиво повторял, что «на­ до не бояться льдов, а изучать их». Очер­ кист приглашал читателя участвовать с ним в Карской экспедиции, на деле разоблачал «сказку о непроходимости Карского моря». Очерки «Восточный вариант» явились, по существу, большой книгой, автор кото­ рой — активное лицо, утверждающее свои идеи. Здесь много истории, масса отступ­ лений. В. Итин свободно рассуждает и об особенностях морских течений, и о харак­ тере льдов. Герои «Восточного варианта» думают ц о том, куда запрячь энергию, взя­ тую у Ангары, и как построить дорогу Тайшет—Лена. В. Итин хорошо видел из своих тридцатых годов сегодняшнюю Си­ бирь — с новыми дорогами, электростан­ циями, городами. В очерках В. Итина соче­ талось яркое литературное изложение с глубиной научного поиска. «На смену ша­ манским приметам на Восточном вариан­ те Северного морского пути, так же как на берегах Баренцева и Карского морей, воз­ никают гидрометеорологические радиостан­ ции, организуется ледовая разведка, рабо­ тает упорная мысль исследователей». Ви­ виан Итин не только описывал этапы ос­ воения Северного пути, он был одним из его энтузиастов. Подобно Михаилу Коль­ цову, В. Итин своими журналистскими вы­ ступлениями приближал осуществление идей, о которых писал в очерках. Недолгой, но очень значительной для понимания того, что происходило в Сиби­ ри в начале 30-х годов, была работа П. Стрижкова. Это был журналист, кото­ рый с одинаковой легкостью ехал на даль­ ние золотые прииски Алдана и в раскален­ ную Кулундинскую степь, он писал о цин­ ковом заводе и спускался в строящуюся шахту. П. Стрижков тонко чувствовал сло­ во, но не увлекался языковыми красотами. Он был человеком дела, что отлично видно, например, в его очерке «Вулкан, извергаю­ щий уголь». Если не говорить о несколько вычурном названии, все остальное в очерке строго и экономно. Прежде всего здесь передан энтузиазм строителей Прокопьев­ ска. Эти строки из очерка напоминают эпизоды из известного эренбурговского ро­ мана «День второй», действие которого происходит примерно в то же время и в том же Кузбассе. Когда очеркист спраши­ вает рабочего, не хочет ли тот уйти отсюда, рабочий отвечает, что на другую работу не пойдет. Зато, когда шахта заработает, ска­ жет: «Вот я, этими вот руками в воде- ствол долбил, а было нас только сорок». П. Стрижков, как и все, был заражен эн­ тузиазмом, но он видит на стройке и дру­ гое. Он пишет о том, что есть здесь и лю­ ди, считающие, будто энтузиазм все по­ кроет и спишет. «Я склонен думать, — замечает П. Стрижков,— что вообще спе­ цифические условия проходчиков шахты учитываются недостаточно». Автор пишет о плохой резиновой одежде, о бюрокра­ тах, которые ждут «указаний», чтобы вы­ дать сорока рабочим брезентовые брюки. В очерке этом, как и в другом — «Первый цинк» (о Беловском заводе), пожалуй, мно­ говато техницизмов, излишних производст­ венных подробностей, но зато удивительно точно передана борьба за социалистиче­ ские темпы нашего промышленного произ­ водства. П. Стрижков -с публицист размышляю­ щий и заставляющий размышлять читате­ ля. О будущем Якутии и Алдана, об Аму­ ро-Якутской магистрали, о людях, веду­ щих срочные расчеты в дикой жаре Кулун- ды. Деловые размышления писателя не мешали ему тонко рисовать природу. Он писал «про знойные августовские дни, ког­ да из степи пышет сухим жаром, как из громадной печи, когда уже в полдень по­ является марево и сама собой загорается выжженная солнцем трава». Чувство при­ роды, однако, нигде не приводило автора к умилению. Он точно знал, когда не сле­ дует говорить красивых слов. Голубой ту­ ман над цинковым заводом не радует его. Он понимает: это серный газ, и радоваться тут нечему, нужно строить рядом другой завод — сернокислый. «Тогда голубая дым­ ка исчезнет, и холмистая степь останется зеленой от Салаирского кряжа до самого хребта Алатау». Заметный след оставлен П. Стрижковым в развитии нашей публицистики. Его «си­ бирская страница» — ценный вклад в ле­ топись страны социализма. Как и очерки А. Коптелова, Л. Мартынова, С. Кожевни­ кова, Н. Чертовой, Н. Емельяновой, произ­ ведения П. Стрижкова расширяли пред­ ставление читателей о том бурном процес-, се, который шел по всей стране. «Шире брать, глубже заглядывать»,— советовал сибирякам М. Горький. Этот совет по-де­ ловому был воспринят писателями-публи- цистами Сибири, очерк всегда занимал видное место на страницах и определял во многом общественно-творческий облик журнала «Сибирские огни». Можно ска­ зать, что в тридцатые годы очерки писали почти все литераторы. Но были среди них подлинные энтузиасты этого жанра. Преж ­ де всего здесь следует назвать Бориса Ага­ пова, автора известных «Технических рас­ сказов». Если для П. Павленко илц А. Коп­ телова очерк был «опытной грядкой», раз­ ведкой перед повестью и романом, то Б. Агапов отстаивал и в теоретических рас­ суждениях и в своей практике очерк как. высокую форму литературы. Именно поэто