Сибирские огни, 1968, №1

с врагами Советской власти. В партизанском полку имени Сожженных деревень выраста­ ет в замечательного разведчика малограмот­ ный крестьянский паренек Иван Назаров. Командует полком казак Григорий Петров. Бок о бок с ними дерутся украинцы степ­ ных районов Алтая, мордва, чуваши, алтай­ цы. А во время последнего боя за город в отряд вливаются рабочие. «В бою партизаны стали замечать, что бьются они не одни, что вливаются в их ряды люди в пальто, в куртках, в натянутых на глаза кепках, с красными лентами на рукавах; и еще заме­ тили партизаны, когда затих бой, запах: пахло от этих людей маслом, мазутом, как от косилок. Удивлялись партизаны: — Как это, паря, мы вас не застукали ночью вме­ сте с чехами?..— Видно, нюхом своего учуя­ ли,— улыбались слесари, токари, железно­ дорожники и крепко пожимали руки парти­ занам». Сложность и противоречивость обстанов­ ки предопределила и появление на арене борьбы таких людей, для которых путь к духовному прозрению был очень запутанным и нередко трагическим. Таков в повести Сте­ пан Шугайлов. Отчаянный храбрец, одним из первых вступивший в борьбу с колчаков­ цами, он в дни решительных битв оказался в стороне, не понял, что индивидуальный террор мало что мог изменить в ходе собы­ тий. Не понимал Шугайлов и того, что уда­ чи его на первых порах объяснялись под­ держкой крестьян. Его лихость вдохновляла мужиков. Но уже и в те дни Ефим Н аза­ ров сказал: «Шугайлов — что! Сила не в нем. Мужики обижены, скрывают его. Гу­ ляет, мужикам любо, толку мало: начальни­ ка милиции убил, другого прислали. Так, в поле ветер — в избе дым». Но когда в разгар партизанского движе­ ния Шугайлов отказывается вступить в отряд, собираясь «один делов больше наде­ лать», он тем самым обрекает себя на пол­ ную изоляцию и гибель. Скупо развернутая сцена неудачного покушения Шугайлова на карателя Фалалеева делает наглядной бес­ смысленность гибели этого смельчака-инди- видуалиста. Показывая столкновение двух враждеб­ ных сил, Зырянов не упрощает характеры врагов трудового народа. Фалалеев,, Четве­ риков, богатеи типа Гредасова — это не просто злодеи. В трактовке и понимании автора, они предстают живыми людьми со всеми своими страстями, чаяниями, жизнен­ ной философией. Драматично складываются в повести личные судьбы молодых людей. Желание пожить «красиво» делает Агашку Игнатчен- кову любовницей карателя Фалалеева и приводит к бесславной смерти. Калечит судьбу дочери Лимонка Скоков, выдав ее замуж за сына атамана. Но в отличие от Агашки, Марина Скокова не хочет «плыть по течению». Она любит Ивана Назарова и смело рвет со своей родней. История Ивана и Марины помогает автору еще глубже проникнуть в неодолимость процесса осво­ бождения крестьян от вековых пережитков (оказывается, одним из диких обычаев был запрет вступать в брак с иногородними), усиливает эмоциональную сторону повести и открывает перед писателем широкие воз­ можности раскрывать характеры героев через картины быта. В повести широко использованы народ­ ные фольклорные мотивы. И будь это про­ изведение Зырянова, к примеру, экранизи­ рованным, постановщику не пришлось бы разыскивать музыкальный материал в пе­ сенниках гражданской войны. Так и слы­ шишь это разливистое песенное многого­ лосье, в котором половодье чувств потря­ сенной событиями гражданской войны Сибири рвется наружу естественно и непринужденно. Песни в повести помогают часто домыслить то, что не получило своего законченного сюжетного воплощения. Надо заметить, что широкий эпический размах произведения мог бы претендовать на боль­ шую детализацию лиц и событий. Это справедливо почувствовали еще читатели 30-х годов. Но идейную проблему становле­ ния характера нового человека, формировав­ шегося в годы гражданской войны, пробле­ му духовного освобождения человека по­ весть решала правильно. Среди бумаг покойного писателя есть экземпляр рекомендации его в члены Союза писателей. Авторы рекомендации — В. Бах­ метьев, Н. Ляшко, С. Обрадович и В. Шиш­ ков — видят в В. Зырянове писателя, при­ несшего в молодую советскую литературу свою тему и свое художественное видение мира... Скульптурный портрет писателя под именем Красного партизана Алтая навсегда «прописан» в музее воинской славы. Пора и творческое наследие В. Зырянова «пропи­ сать» в истории советской литературы.