Сибирские огни, 1968, №1

переломный момент в психологии забитого пастуха. Но наиболее характерным и совершен­ ным произведением В. Зырянова является повесть «Освобождение». Посвященная со­ бытиям гражданской войны на Алтае, она написана на одном дыхании, горячо и взвол­ нованно. Идейное содержание повести составляет сложный и противоречивый процесс осво­ бождения сознания сибирского крестьянина от вековой темноты и забитости, процесс, вызванный событиями Великого Октября и гражданской войны. Движущей пружиной сюжета стал конф­ ликт между станичными казаками и иного­ родними «расейскими» крестьянами — жите­ лями поселка. Вернувшиеся с войны кресть­ яне не желают больше мириться с привилегиями казаков, не хотят по-прежне­ му арендовать землю. А казаки не хотят слышать о переделе покосов. Они искренне убеждены, что владеют землей «по праву». Острота столкновения на сходе такова, что невозможно видеть в нем лишь обыч­ ную ссору «местного значения». В конфлик­ те местном нашел отражение конфликт социально-исторический, но не все крестьяне это поняли сразу. Когда на том же сходе сообщили о чехословацком мятеже и пред­ ложили записываться в ряды Красной Ар­ мии, даже наиболее сознательные из кресть­ ян не ответили на призыв. Один из них, фронтовик Дмитрий Тасеев, сказал после раздумья: «А помочь придется. Вот только с казаками управимся». Не смогли предста­ вить крестьяне, во что обойдется им пассив­ ность даж е тогда, когда станичные казаки зверски расправились с горсткой красно­ гвардейцев, отступавших через поселок. Потом-то не раз вспоминали они слова красногвардейца, убитого на их глазах ка­ заками: «Выдали нас... сробели... не помог­ ли... глаза протрете, пойдете с нами...» Ярко и убедительно показал писатель события, которые «протирали» глаза кресть­ янам. Казаки, объединившись с колчаковца­ ми, вернули свои привилегии. Местные богатеи — атаман Скоробогатый, лавочник Гредасов и другие — превратились в кара- телей-садистов. Гнет и произвол приобрели такие размеры, каких не бывало и при ца­ ризме. Тут-то поняли крестьяне свою ошибку: казаки были не самые главные и не самые страшные их враги. Главным врагом был тот политический строй, который узакони­ вал социальное неравенство. Перед боем за город — последний оплот колчаковцев на Алтае — Дмитрий Тасеев и Иван Назаров ведут такой разговор: — И откуда они только взялись: поляки, чехи, японцы? — раздумчиво спросил Иван.— У нас с казаками промеж собой раздор, а они ввязались. Тасеев, тот самый, который считал, что надо сперва «управиться с казаками», а потом уж помогать Советской власти, разъ­ яснил: — То-то и оно, Ваня... Мы думали, чтр деревня со станицей воюет, что атамана с Фалалеевым кончим и делов только. А вы­ шло, что миллионы встряли. Мы на атамана, а за атамана — офицеры да буржуи, а на буржуев — Красная Армия, а на Красную Армию — чехи, поляки, японцы, а за Крас­ ную Армию — народ. Вместе с освобождением своей земли от белогвардейской нечисти, медленно, но не­ уклонно шло и «освобождние» сознания крестьян от тяжелого груза вековых пред­ рассудков; в схватках с врагом закалялись бойцы, в огне боев ковалось новое мировоз­ зрение. Тонко и ненавязчиво автор разрешает некоторые «местные» конфликты. Жизнь показала крестьянам, что не все казаки для них — враги, так же, как и не все «расей- ские» — друзья. Социальное прозрение при­ ходит ко многим героям очень болезненно, но уже навсегда. В сложной и многообраз­ ной борьбе за новую жизнь, за новую идео­ логию порой прозревают и люди как будто очень крепкой и старинной закалки. Такова судьба старого-казака Лимонки Скокова. После многих испытаний этот бывший го­ рячий поборник казачьего превосходства вынужден признать, что ему, хлеборобу, не было никакого резона цепляться за мнимые казачьи достоинства. Вынужденный бежать в Монголию, он за дорогу передумал столь­ ко, сколько не передумал за всю свою жизнь. «И, чудное дело, раньше считалось нестерпимой обидой поделиться с мужиком землей, а теперь, когда потерял все, кажет­ ся, что вообще-то и цапался зря за эту лишнюю землю, больше для гонору». При­ смиревшим и жалким возвращается он об­ ратно, а дома, не стыдясь, плачет перед своими недавними недругами Назаровыми и признается: «Фалалеев да атаман забили глаза, будь они трижды прокляты». Прозрели казаки и помоложе Лимонки. Убедившись, что их одурачили, они в то же время не могли не сознавать, как велика их вина перед крестьянами. В. Зырянов рисует несколько поистине драматических эпизодов такого прозрения. Он далек от воспевания чувств всепрощения: слишком много зла причинили казаки своим соседям. Кресть­ яне, естественно, проявляют желание свести счеты. Но тут и сказывается их моральное превосходство над белогвардейцами. Тасеев говорит: «Мы не белые и баб за мужиков отвечать не заставляем». А командир парти­ занского кавалерийского полка Григорий Петров, потерявший на войне всю семью, с риском для жизни добивается перехода ка‘- заков на сторону Советской власти. «При­ дется, казачки, теперь с мужиками одну пашеньку пахать да одного врага бить,— говорит он сдавшимся.— Вместе-то вернее будет. Кто постарше, не скоро привыкнет, а кто помоложе, тот, пожалуй, и настоящим советским казаком будет». Писатель убеждающе вскрывает вели­ кую, освобождающую от пережитков прош­ лого, силу единения людей труда в борьбе