Сибирские огни, 1968, №1

Так сказать: все мы люди, все мы человеки, а весь мир — дыра. Ты не обижайся, но тут, по-моему, проглянула твоя философия... А ведь у нас есть что бить сатирой, есть. Постарайся конкретнее, чтобы с хохмой человек съедал пилюлю, дай ему кое-что понять. Я уверен, что у тебя здорово может получиться. «Он уверен,— негодовал я, счищая резинкой чертеж,— он даж е зна ­ ет мою философию! Какая проницательность, черт возьми! Дал бы я тебе пилюлю, да слишком ты скрытен и осторожен...» И я с удвоенным вниманием стал наблюдать за этим человеком. Я стал ходить на их «среды», которые к тому времени уже наделали мно­ го шума. Каждую среду, по вечерам, они собирались в красном уголке. Чего я только там не наслушался! Лев Печенин однажды битый час доказы­ вал, что жизнь вообще не имеет никакого смысла, цитировал Льва Толстого, цитировал Надсона и читал собственные стихи из черной тет­ ради. «Д аж е граф Печенин разделся до белья,— подумал я по этому по­ воду,— Ну, брат, делл...» Я не одобрял всего этого, я считал, что о таких вещах надо по­ малкивать или, если говорить, то в компании близких друзей за бутыл­ кой вина. А здесь все становилось гласным, обо всем этом мог судить каждый, кому не лень, и это меня приводило в тупик. Зачем он их з а ­ ставляет выворачиваться наизнанку? — гадал я так и сяк.— Зачем это ему нужно? , Дальше больше, в красном уголке по вечерам уж е стало невпрово­ рот. Гогда-то по отделу и пронесся слушок, что «средами» заинтересо­ валось заводское партбюро. Туда был вскоре вызван Петр Степанович, и вернулся он невеселый. Пригласил Забродина в кабинет главного. Часа два длилась их уединенная беседа. Маня с Лилей о чем-то шеп­ тались, поглядывая на закрытую дверь кабинета. За час до конца ра­ боты с озабоченным лицом прошел к себе и главный. Что там у них бы­ ло, я узнал много позже. Только перед самым концом работы из каби» нета появился Забродин, весь взбудораженный, но, вроде, не побитый, как я ожидал. Всех членов бюро и актив он попросил остаться. . — Вот что, товарищи,— сказал он, когда мы перестали греметь стульями.— Сейчас главный был у директора и принес новость. Завод наш получил срочный правительственный заказ: в кратчайший срок з а ­ пустить в производство установку для изготовления труб нефтегазопро­ водов. Понимаете, западногерманские фирмы отказали нам в поставке этих самых труб, а их надо вот так,— он чиркнул пальцем по горлу,— И в огромном количестве... Я уж е понял, к чему он клонит. Он напросился: мы, комсомольцы, возьмем установку на себя,— вполне в его духе... И это послужит ему хорошим тр.амплином. Ведь если все пройдет хорошо, честь и слава Забродину! Глядишь, на будущий год будет на месте Коровина, еще .через год — в райкоме, а там и до обкома айн шпрунг ди катце, как го­ ворят немцы. В смысле — рукой подать. Ну и ловка-ач... Нет, не зря я не верил в эту его идейность, не зря во всей этой кипучей деятельности, в этих агитречах, д аж е в стремительной походке и быстрых жестах его виделась мне рисовка, не зря я думал всякий раз, слушая и на­ блюдая его: на зрителя работает. Конечно же, этот «индивидуальный подход», эти лекнии, вечера, турпоходы и эти «среды» сделали его популярным в отделе... Что ж, вот настало время стать популярным и у начальства. А Забродин между тем заканчивал: