Сибирские огни, 1967, № 12

который бы постоянно извещал Анну Ильиничну о ходе дела и отсылал бы ей каждый корректурный лист. В эти же дни Надежда принялась за первый литературный труд—- она писала брошюру «Женщина-работница». Вечером, отложив свою работу, Владимир прочел начало ее рукописи: «Оглянитесь на свою жизнь, на жизнь знакомых вам жешцин-ра- ботниц, и вы скажете вместе с Некрасовым: «Доля ты! — русская, до» люшка женская! Вряд ли труднее сыскать». Я так и думал, что начнешь со своего любимого Некрасова!.. Да ты не смущайся,—начато отлично! И продолжал читать: «У Некрасова есть стихи: «Кому на Руси жить хорошо!» Там жен­ щина-крестьянка, рассказывая свою горькую жизнь, говорит, что одна странница ей поведала, что «ключи от счастья женского, от нашей воль­ ной волюшки, заброшены, потеряны у бога самого!.. Пропали! Думать надобно, сглотнула рыба их... Какою рыбой сглотнуты ключи те запо­ ведные, в каких морях та рыбина гуляет — бог забыл!..» Где искать женщине ключей от «счастья женского, от женской вольной волюш­ ки»,-—об этом и пойдет речь в этой книжке». — Чувствуется — книжка будет! —Владимир одобрительно хлоп­ нул рукой по рукописи. С тех пор он каждый вечер читал новые страницы, написанные же­ ной. Иногда, отрываясь от строк, советовал: — А тут бы, Надюша, надо изложить мысль пояснее, подоходчивее, Я понимаю, насколько это трудно, но необходимо для твоих будущих читательниц. Перепиши еще разок. Иногда доставал из папки газетные вырезки: — Возьми, это как раз для твоей книги. Отыскивал статистические таблицы и подбадривал: — Ты сумеешь эту мудрость изложить простым языком... Она писала о беспросветной жизни и бесправном положении рус­ ских женщин, крестьянок, жен кустарей и мастеровых. Для строк о фабричных работницах ей пригодились питерские наблюдения, полу­ ченные еще до ареста, когда она, повязавшись стареньким платочком, ходила по каморкам, где обитали работницы ткацкой фабрики Торнтона. Пригодились ей и рукописные страницы Владимира Ильича о кустарях, вынужденных порой отдавать жен «в заклад» скупщикам да ростов­ щикам, пока своими изделиями не рассчитаются с долгами. Надежда писала эту брошюру, зная, что она не даст ей денег, что такую рукопись невозможно напечатать легально. Писала потому, что не могла не писать. Муж говорил ей: — Ничего, Надюша, напечатаем в Женеве. Важно, чтобы твой труд был завершен здесь, пока мы располагаем свободным временем. А свободного времени почти не оставалось. Надежда по-прежнему давала уроки русского языка Энгбергу, помогала ему вникать в стра­ ницы «Капитала». Закончились полевые работы. Отстучали деревянные мялки воз­ ле курных бань, где шушенские женщины сушили льняную соломку... Освободились рабочие руки. И соседки сказали Елизавете Васильев­ не, что у крестьянина Мезина можно нанять девушку в помощницы по дому. Надежда пошла с матерью. 83