Сибирские огни, 1967, № 12

— После осмотра пообедаем вместе. Я счастлив познакомиться.— Глянув на управляющего, Курнатовский добавил: —И показать завод. Пойдемте. По дороге от плотины до заводских ворот Шмелев продолжил раз­ говор: — Мы ищем пути, чтобы сахар обходился нам дешевле. В этом на­ ше спасенье. Вот от Виктора Константиновича, как от инженера-хими- ка, ждем доброго совета. Курнатовский, не расслышав и половины слов управляющего, по­ жал суховатыми плечами. За воротами горой лежала свекла. Для мойки ее были устроены желоба, в которых бурлила вода, накопленная в пруду. Сейчас тут ни­ кого не было. Прошли в цех сырого сока. Там обедали рабочие, стоя у подокон­ ников. Ели хлеб с солеными огурцами и вареной картошкой. Лишь у двоих были бутылки с молоком. Шевельнув шапку, Ульянов поздоровался, пожелал приятного ап­ петита. Пожилой мастеровой, повертываясь лицом к нему, занес в сторону как бы одеревеневшую ногу: — Здравия желаем! А угощать, извиняйте, нечем. «Всё колеса да пружины,—обвел ехидным взглядом цех,—лишь умей их заводить». Владимир Ильич отметил: у говоруна один ус черный, другой — белый. Вероятно, тот самый, которому Глафира Окулова просила пере­ дать брошюрки. А рабочий той порой закончил, стукнув пяткой негну- щейся ноги, как тяжелой клюшкой: Не придумают машину, Штоб работника кормить. — Ошурков, ты почему здесь? — прикрикнул посиневший от зло­ сти Шмелез, заглушая смех рабочих.—Чего по цехам шляешься? А? — Я, господин управляющий, привык отвечать не на «ты», а на «вы». «Тот! — сказал себе Владимир Ильич.— Но ведь не удастся встре­ титься наедине». — Ладно,— уступил Шмелев, испытывая неловкость за свою не­ сдержанность при гостях,—считайте, что я сказал «вы». Почему не в машинном? — Картошку дюже люблю! — Ошурков прищелкнул языком и кив­ нул на горшок в руках соседа.— В мундирах сварена. С солью — луч­ ше поросятины! Рабочие опять засмеялись. Говорун подошел поближе: - Стишок я сказал д? 1 я хозяев правильный. Прикиньте: на обед нам дается полчаса. А машина накормила бы в два счета: раз-два, раз-два, и— все сытехоньки! И сызнова: «Эй, дубинушка, ухнем!» Сахарок-то станет дешевше, барышей-то прибавится! — Не болтайте, Ошурков, глупостей. Идите на свое место,— по­ требовал управляющий.— За болтовню знаете что бывает? — Мне — ништо! — Рабочий снова ударил пяткой в пол.— «Бобыль гол, как сокол...» А работу Ошурков соблюдает. — Знаю. Но прибаутки оставьте. Не масленица. Молча прошли в следующий цех. Владимир Ильич переглянулся с женой. Надежда поняла его: «Обидно, что нельзя было поговорить с рабочими. Если бы не этот управляющий с его приторной любезностью...» 76