Сибирские огни, 1967, № 12

На берегу он, вместе с другими пассажирами, долго обогревался у костра... Потеряны вещи — это полбеды. Жена получает жалованье, и он по­ степенно снова обзаведется необходимой одеждой. Только добраться бы до телеграфа, да известить Олю: жив! Вниз не так давно прошел с тюремной баржей на буксире послед­ ний пароход. Завтра он может появиться здесь на обратном пути в Крас­ ноярск. Если в низовьях не затрут льды... Ночь придется провести у костра. Жаль, уплыли рукописи, готовый очерк для газеты, связка писем друзей. Жаль книги. Не осталось ни одной1. Но «Капитал», подаренный им Оле еще в Питере, жена, взяла с со­ бой. Там пригодится обоим. Крестьяне, спасавшие пассажиров, вышли на берег, нарубили сухо- стойнику для костров. Кто-то надоумился и пустил подписной лист, чтобы отблагодарить спасителей. Сначала лист подали жандармскому полковнику, который, стоя воз­ ле костра, сушил на себе синие брюки с кантами. Он, положив лист на ящик, провел мизинцем по усам, написал свой титул и фамилию, в раз­ думье постучал карандашом по бритому подбородку и важно пометил: «Один рубль». — Па-ажалуйте, господа,— поискал глазами, кому передать лист.—• Жертвуйте мужичкам! Пантелеймон Николаевич схватил лист и каллиграфически четким почерком вывел: «Политический административно-ссыльный П. Лепешинский —два рубля». ГЛАВА ШЕСТАЯ 1 Гулко стучали копыта лошадей по мерзлой земле, словно она была чугунной. Колеса ходка, ныряд в ухабы, звенели толстыми шинами. Из степи через Енисей дул холодный ветер, хлестал в спины пе­ ском. Владимир поднял лохматый воротник тулупа, в который закута­ лась Надя, и прикрыл ей затылок. — А ты? — спросила она.—Может, нам обоим завернуться в тулуп? — Ну, что ты? Я же — охотник. И здесь встречаю вторую зиму. При­ вык ко всякой погоде. ...Перед самым выездом из дома пришел стражник Заусаев с про­ шнурованной алфавитной книгой. Сборы поднадзорных в дорогу его не удивили, не озадачили. С тех пор, как в прошлом году по прошению, составленному Владимиром Ильичем, был отменен приговор мирового судьи по делу о самовольной отлучке Глафиры Окуловой и Василия Старкова, исправник поумерил свою строгость. И надзиратели, в свою очередь, ослабили догляд. Все поднадзорные стали на короткое время ездить друг к другу, не спрашивая разрешений. 1 П. Н. Лепешинский не знал, что его книги, связка из двадцати одного письма политических ссыльных и рукописи были выловлены местными жителями и переданы в волостное правление. «Улов», видимо, достался жандармам. 72