Сибирские огни, 1967, № 12

Гости переглянулись,— было уже далеко за полночь, а хозяин, как видно, и не подумывает о том, чтобы угостить их чаем. На улице Красиков пригласил к себе Скорнякова: — У нас что-нибудь найдется. Поужинаем втроем. И погово­ рим еще. Владимир Ильич переспросил: — Хворь, говорите? Оспа? Только это, батенька мой, не ветряная, а настоящая черная оспа. Если с ней не бороться, появятся политиче­ ские покойники. Трупы их будут гнить среди нас и заражать воздух. Нам придется, дорогие друзья,— взял обоих под руки,— стать санита­ рами и хирургами. Придется! 10 Владимир Ильич возвращался из магазина с громадным свертком. На крыльце дома Красикова неожиданно столкнулся с инженером Кус­ ковым. От его лица опять резко напахнуло одеколоном и фиксатуаром. — Здравствуйте! И до свиданья! — Леонид Иннокентьевич прило­ жил два пальца к околышу фуражки.— Приходил с прощальным визи­ том. К сожалению, Петра Ананьевича не застал. На стук двери в прихожую всполошенно выбежала из своей комна­ ты Виктория Антоновна: — Ах! Мне показалось... Это вы? Я думала, Кусков что-то забыл... Вы с ним встретились? Глаза у нее были заплаканные. Она дрожащей рукой засовывала скомканный платочек в узкий рукав модного платья. — Приходил прощаться. Уезжает на Кавказ. А Петю не застал. Такая жалость!.. А вы с покупкой? — Тулуп. Жене. Из ссылки будем возвращаться среди зимы,— мож­ но будет закутаться. — Жене — тулуп?! Трогательная забота!.. Да вы входите. Владимиру Ильичу было неудобно оттого, что он вернулся не во­ время, словно для того, чтобы заглянуть в чужую жизнь. Однако тайна Виктории Антоновны для него не была новостью. Вчера Клавдия Гавриловна по бабьей слабости спросила — не ви­ дал ли он в доме Красикова «одного анжинера»? И, похлопывая руками по широкой складчатой юбке, рассказала: — Ленька-то еще гимназистом увивался вокруг Вики Пржигодской. И студентом тоже, когда приезжал к своим. А девка укатила в чужое государство, там и выбрала Петю Красикова. Ну, вроде все забылось — детей прижили. Уж, сами видали, большенькие. А нынче на худу беду принесла анжинера нелегкая. Говорят, мутит бабе душу... Теперь Владимиру Ильичу казалось, что во всем доме пахнет фик­ сатуаром и все тем же резким мужским одеколоном; в памяти мелькну­ ла строка из «Анны Карениной»: «...каждая несчастливая семья несчаст­ лива по-своему». И он долго ходил по горнице. Ему вспомнились Кржижановские, Ванеевы, Старковы, Лепешин- ские. Живут дружно. И в революционном движении — первые. Да, эти семьи во многом походят одна на другую. Приятно за друзей. А «не­ счастливая семья»... Толстой прав: тут все по-своему. И ничем не поможешь Петру Ананьевичу, вернувшемуся к обеду, тоже показалось, что в доме пахнет противным фиксатуаром, и он за столом чувствовал себя- 66 I