Сибирские огни, 1967, № 12

Да, таких в России, нищей и отсталой стране, к сожалению, не ма­ ло. И вы никакого открытия не сделали: можно увидеть измочаленного нуждой пьяного мастерового под тротуаром. Можно. И даже не так редко. Инженер на время замолк, следя за каждым жестом и меняющейся интонацией Ульянова. И все остальные тоже не сводили глаз с него. Он порывисто встал и, перекидывая взгляд с младшего Кускова на стар­ шего, продолжал с возраставшим накалом в голосе: — А не случалось ли вам, господа, видеть спившихся интеллиген­ тов? Не будете отрицать— случалось. И довольно часто. А сколько про­ мотано молодыми хлыщами крупных состояний, доставшихся от роди­ телей? Сколько миллионов рублей унесли водочно-ликеро-винные реки в дорогих злачных местах? Пьяный рабочий спит в канаве, а богач — на диване, укрытый от посторонних глаз. Один расплатился своими копей­ ками, а другой — рублями, недоданными рабочему за его труд. — Оправдываете пьянство? — спросил инженер с нескрываемой ехидцей. — Только ставлю точки над и. Да, у нас есть отсталые мастеровые. Есть. Это — низший слой пролетариата. Но у нас есть и высший слой — рабочая интеллигенция, из среды которой выходили и выходят руково­ дители социал-демократического движения. Наконец, у нас есть широ­ кий средний слой рабочих. Они жадно стремятся к новому, посещают рабочие кружки, читают социалистические газеты и книги, участвуют в агитации. Им дорог социализм. Они — за политические требования. Есть такие? Есть. Почему вы закрываете глаза на них? — Я не закрываю. Но всем им своя рубашка ближе к телу. — Не судите примитивно,—заметил Скорняков. — Охотно бы подискутировал еще с вами, но,— инженер взглянул на громадные кабинетные часы в углу,— извините, у меня вечер занят. В другое время —с удовольствием. Раскланявшись со всеми, он вышел. Петр Ананьевич проводил его неприязненным взглядом. В тишине щелкнул портсигар адвоката. Закурив, Кусков сказал мягко, как бы отыскивая пути для спокойного завершения разговора: — Я понимаю, Леня бросил кое-что лишнее. Он — человек горячий. Но в некоторых его словах звучала истина. От нее, господа, мы никуда не уйдем. Недавно мне написали из Германии: ясно наметились пути деятельности социал-демократии: это, во-первых, устная агитация, во- вторых, пресса, в-третьих, парламентская... — Упомяните о парламенте вслух — вас за решетку! — запальчиво перебил Красиков,— Коня запрягают вперед головой, а не хвостом! — Петр Ананьевич прав,— подхватил Ульянов.— У нас первая за­ д ач а— свалить абсолютизм. И об этом первом политическом требова­ нии русские рабочие заявили не сегодня. И заявили на весь мир. Уже более двадцати лет российский рабочий в массе поставляет своих луч­ ших, самых развитых, самых честных и смелых товарищей в ряды ре­ волюционных кружков и организаций. Вспомните, Петр Иванозич, хотя бы слесаря Обнорского. В его пору в отсталых фабричных кругах еще говорили: «Посуду бей—самовар не трожь». А столяр Халтурин, как вы знаете, поднял кулак на самодержавный самовар. А ткач Алексеев не побоялся кинуть в лицо царским судьям: мускулистая рука рабочего упода сбросит ярмо деспотизма! Это— великое пророчество! Кусков еще продолжал некоторое время отстаивать свои шаткие позиции, но голос его постепенно ослабевал, как в суде в ту печальную для адвоката минуту, когда иссякает запас аргументов. 5 Сибирские огни 12 65