Сибирские огни, 1967, № 12

Тихо в доме. Давно спят дети. Спит Виктория Антоновна. Только сам Красиков и его гость сидят в дальней комнате,— они не виделись полтора года и теперь не могут наговориться. Ульянов время от времени недоуменно посматривает в передний угол, где висит лампада — голубь в полете —перед иконой не то ка­ занской, не то владимирской богородицы в резном киоте. Все это он ви­ дел в старой квартире, когда Петр Ананьевич еще жил у своего деда со стороны матери, протоиерея Василия Дмитриевича Касьянова. Зачем же перенесли сюда из соборного дома? Ведь сам Красиков не верит ни в бога, ни в черта, а жена, судя по крестику, остается католичкой. Петр Ананьевич, перехватив недоуменный взгляд Владимира Ильи­ ча, скривил губы в озорноватой усмешке: — Все имеет свой смысл! И я не знаю, как бы жил без этой свя­ тости? Владимир Ильич понял — тут тайник, но не торопил друга с приз­ нанием, а тот продолжал, не гася усмешки: — Все — подарки чадолюбивого деда! По случаю окончания гим­ назии, по случаю моих именин! В дневнике покойного я нашел запись: «Снаряжается внук Петр в Санкт-Петербург для продолжения учения. По сему случаю совершен молебен. Благослови его, Господи, Матерь Божия и Архангел Гавриил, храните его и упасите от пагубного пути!» Как видите, не помогло благословение! Я доставил деду, в душе добро­ му человеку, много горьких минут. Первое — женился на католичке. Потом «впал в смутьянство». Но, когда я оказался в Петропавловской крепости, дед вручил моей сестре Евгении пятьсот рублей, чтобы меня до «высочайшего повеления» выпустили под залог. И его стараниями я ока­ зался в родном Красноярске, а не в Туруханске, не в Якутске. Однако дед не попрекал меня, что я «не отгоняю бесей крестным знамением», только как бы мимоходом напоминал о «светопреставлении» и о «страш­ ном суде». Но все это —присказка. А сказка — в самом киоте. Увлека­ тельная! Новейшая! Я сейчас... Петр Ананьевич принес из кухни табуретку, встал на нее и, повер­ нув икону лицевой стороной к стене, открыл дверцу киота, пошарил в углублении. Поставив икону на место, спрыгнул на' пол с брошюрой в руке. Владимир Ильич, заинтригованный нелегальной новинкой, вскочил на ноги и хотел взять ее, но Красиков поднял руку высоко над головой: — Минуточку терпения. Сначала я прочту несколько строк. Не мо­ гу отказать себе в редком удовольствии. Садитесь и слушайте. Надев пенсне и встав в торжественную позу, он начал: «Предлагаемая брошюра написана была около года тому назад, но нами — к сожалению — получена... лишь недавно. Она, однако, за это время нисколько не утратила своего жизненного интереса и значе­ ния». Приподняв палец, подчеркнул: — Запомните: «жизненного инте­ реса и значения!» Дальше: «Автор сильно и настойчиво подчеркивает неразрывную связь социалистических и демократических задач нашего движения»,— Перевернул страницу,— А вот и об авторе брошюры. Он тут назван «самым талантливым», «наиболее влиятельным» и «наиболее мыслящим и инициативным» среди руководителей революционного дви­ жения в России. Читаю: «как революционер, счастливо соединяющий в себе опыт хорошего практика с теоретическим образованием и широ­ ким политическим кругозором, наш автор прекрасно сознает необходи­ мость сосредоточения всех активных сил нашей партии на деятельности среди фабрично-заводских рабочих». Вот как! Под этим предисловием подпись Аксельрода! Женева. «Издание Российской Социал-демократи­ ческой Рабочей Партии». А теперь могу вручить.