Сибирские огни, 1967, № 12

— Молодец! Так ему и напишите! И еще была там басня про дер­ жиморду и взяточника, «волка с большущей пасгью». — Это — заседатель. Теперь чинит политическим всякие пакости. — Значит, на воре шапка горит?! Ну и казачинцы! Смелы, смелы! — А разозленный заседатель строчит ложные доносы. Но наши продолжают бить его через газеты. Не кончилось бы плохо?.. — Пусть напишут в иркутское «Восточное обозрение». Непременно напечатают, там марксиста Красина печатали. Прочтет генерал-губерна­ тор и, конечно, рассвирепеет. На кого? Будем надеяться, на заседателя, который не научился брать взятки так, чтобы все было шито-крыто. Ольга рассмеялась. Ей казалось, что она давно знакома со своим собеседником, беспо­ койным и общительным человеком. — Ну, продолжайте о Казачинске,— попросил он.— Как там Апол­ линария Якубова? Откуда мне известна? Еще бы не знать! Надина по­ друга. А мне приходилось сталкиваться с Лирочкой в жестокой схватке. Жаль, но ничего не поделаешь. Истина дороже всего. Это было на пос­ ледней питерской сходке. Перед самым нашим отъездом в ссылку, ког­ да нам дали по три дня на сборы в дорогу. Мы, «старики», как нас на­ зывали, советовали «молодым», остававшимся на воле, укреплять «Союз борьбы», как политическую организацию революционеров, а те ратова­ ли за «рабочую кассу», сводя все к узкому тред-юнионизму и «реали­ стической» борьбе за мелкие, постепенные реформы. И всех крикливее,—• аж до слез! — оказалась Лирочка. Я погорячился, сказал что-то рез­ кое —с ней даже стало дурно. А позднее она все-таки протащила в ру­ ководство «Союзом борьбы» двух своих сторонников, радетелей мелких реформ. — Я не знала, что Лирочка такая! С Пантелеймоном она в спор не ввязывалась. Ходила по ягоды. Веселая была. А под конец, когда пове­ яло осенью... — Захандрила Лирочка? Этого можно было ожидать. Наде напи­ сала единственное письмо. Собирается в побег? За границу? Конечно, к своему Тахтареву. И для подкрепления сил путаников из газетки «Ра­ бочая мысль». Н-да. Переносят борьбу в европейские пределы, в среду эмиграции. И продолжают повторять свое: рабочим, дескать, нет дела до политики, они, дескать, сами за себя, за свои экономические интересы. — Огорчите вы жену рассказом о подруге. — Она знает. Жалеет ее. Борьба, как известно, не без потерь. Бы­ вают дезертиры и перебежчики. Ну, кто там еще? Рассказывайте. Ленг- ник? Фридрих Вильгельмович? Этот как? По-прежнему увлекается Кан­ том? А я думал, болезнь идеализма пройдет у него, как легкая корь у ребенка. Напишу ему, обязательно напишу. А ваш муж собирается пе­ реехать вслед за вами в Курагино? План у вас верный. Надо, чтобы он удался. Я слышал, Пантелеймон Николаевич — заядлый шахматист. Приезжайте в гости. Нам есть о чем поговорить. И для шахмат найдет­ ся время. Самовар вскипел, и Владимир Ильич отнес его в комнату. Антонина, успокоившаяся и причесавшая челочку, уже накрыла стол: — Садитесь. Как говорится, чем богаты... —■Ой, спасибо, Тонечка! Но я,—Ольга приложила ладонь к гру­ ди,— совсем потеряла аппетит. Разве только чаю... — А может, вам хочется чего-нибудь особенного? — спросил Влади­ мир Ильич. — Даже и не скажу сразу.—Ольга, опустив руку на живот, рассме­ 4* 51