Сибирские огни, 1967, № 12

Тугие струи извивались между ними и, несмотря на тяжелое ледяное «сало», покрывались шапками пены. Пока «Модест» ждал очереди на проход через порог, подошел, припоздавший где-то в полярных льдах, заморский «Scotland» и встал на якорь. Подошел «Минусинец» с баржей и тоже встал. До темноты они едва ли успеют пройти вверх, скорее всего заночуют тут. К «Модесту» спустился буксирный пароход «Николай», прозванный казачинским бурлаком, и подал трос. Тотчас же на семафорном столбе появился знак: проход разрешен. Оба парохода протяжно загудели и, едва преодолевая бурное течение, двинулись друг за другом к узкому проходу, пробитому среди камней. Позади тянулась баржа. А навстречу с гигантской силой и скоростью мчалась неукротимая река, пятнистая ото льда. По скалистой лестнице вода падала со сту­ пеньки на ступеньку, и студеные брызги утолщали на берегах ледяную броню. Машины обоих пароходов работали изо всех сил, но, только при­ смотревшись к ближним камням, можно было заметить, что они все же — вершок за вершком — продвигаются вперед. Вошли в борозду шириной каких-нибудь восемь сажен. «Модес­ та» качало, как на штормовой волне. Временами нос его зарывался в пенистую воду, а брызги, тяжелые от «сала», взлетали до второй па­ лубы. «Как между Сциллой и Харибдой»,— припомнил Лепешинскии ски­ тания Одиссея. Трос, натянутый до предела, дрожал над водой. Если он, не дай бог, порвется... От «Модеста» и баржи останутся одни щепки. Через час опасность миновала: пароход-бурлак помог выбраться всему возу на глубоководье спокойного верхнего плеса. Там «Модест» оставил баржу и, развернувшись, пошел за второй. Вниз по течению мчался быстрее скорого поезда. Мелькали деревья на берегу, мелькали огромные валуны, торчавшие из воды, сливались в скалистые гряды. Но вот борозда фарватера круто уклонилась вправо. На неловком повороте что-то хрустнуло,— порвалась рулевая цепь,— и пароход, на- крениваясь, вышел из повиновения, повернулся поперек реки. Пронзи­ тельно завыл гудок, извещая о беде. Чтобы попытаться снова войти в борозду, капитан дал задний ход, но Енисей, играя с суденышком, принялся кидать его, как щепку, со струи на струю и, разъярившись, с размаху ударил о большущий камень недалеко от левого берега. Все закачалось, затрещало. Корму будто от­ рубило топором, и она понеслась вниз по течению, подобно половинке скорлупы ореха. Из машинного отделения вывалился полуголый коче­ гар, докрасна разогревшийся у топки, и, разгребая шугу, пробивался к береговой отмели. Какой-то парень, едва успев ухватиться за доску, скрылся в бурунах. Поплыли сундуки и корзины. Поплыли ящики с кни­ гами и рукописями Лепешинского... Он махнул рукой,— выбраться бы самому из беды. В трюм хлынула вода. Не взорвался бы котел... Успеть бы за борт... Может, вынесет на мелкое место. По нижней палубе с грохотом покатились от борта к борту бочки с рыбой, и пароход повалился набок. Хозяин бочек, тучный бородач, упал на колени и, вскинув руки к не- бу, плаксиво завопил: — Микола-батюшко!.. Вызволи, святой угодник! 42