Сибирские огни, 1967, № 12

ГЛАВА ПЯТАЯ 1 Поседела от раннего снега северная тайга. Нещадный ветер осыпал с лиственниц оранжевую хвою, обдирал с берез золотые листья и кидал в студеные воды Енисея, наполовину покрывшегося ледяным «салом». Пароход «Модест» возвращался из последнего рейса, устало тянул за собой две баржи, груженные рыбой. Пассажиры опасливо посматривали на реку: довезут ли их до Крас­ ноярска? Того и гляди—загустеет лед и пароход, пообломав деревян­ ные плицы колес, беспомощно уткнется в берег. Впереди с обеих сторон подступили горы. У подхода к ним — Каза- чинский порог, самый опасный на всем пути. Его не так-то просто одо­ леть. Да еще с двумя баржами. Немало посудин крупнее «Модеста» Енисей поопрокидывал там с пробитыми бортами. Немало панихид справили поры в церкви села Казачинского... С верхней палубы тревожно посматривал на берег Лепешинский. Три часа назад он поднялся на борт парохода, занял место в общей каюте третьего класса, расположенной в корме. Грузчики внесли его багаж: сундук и сверток с пожитками да два ящика с книгами, журна­ лами и рукописями. Среди его бумаг была большая связка писем от Глеба Кржижановского, Василия Старкова и Анатолия Ванеева. Были и письма Оли. Были бережно хранимые записочки, переданные ею в одиночную камеру петербургской «предварилки» еще в ту пору, когда она ходила к нему на свидания как «невеста», подысканная подпольным Красным Крестом. Те записочки'—щеннее всего. Сначала девушка на­ зывала его только «голубчиком» и подписывалась: «Глубоко уважаю­ щая вас Ольга Протопопова». Какая же это невеста?! Й как жандар­ мы не разгадали, что она лишь выполняет поручение революционной ор­ ганизации? А потом в ее записках все чаще и чаще стали появляться теплые слова: «Дорогой Пантелеймон Николаевич» и «Крепко жму ва­ шу руку». Еще — «вашу». Но уже вскоре все строки от начала до кон­ ц а— задушевные, горячие, сердечные; «Милый!», «Славный, хороший мой!» И в конце — «Твоя Оля». «Моя! На всю жизнь моя!— думал теперь Лепешинский, прогули­ ваясь по палубе скрипевшего от натуги «Модеста».— Как она одна там, на новом месте? Здорова ли? Ждет меня не дождется. Написала, чтобы я взял на дорогу провизии на шесть дней. Заботливая! Надеется, что приеду до зазимка. А если придется задержаться мне в Красноярске, то денег, говорит, можно занять у Красикова. Не забыла посоветовать!.. А я, пожалуй, уопею...» Он тревожился потому, что первые роды у Оли были злополучны­ ми,— недоношенный мальчик родился мертвеньким. «А что нынче гото­ вит им судьба?..» Баржи причалили к пустынному берегу, «Модест» пришвартовался к передней, и матросы стали перегружать с пароходной палубы бочки с соленой рыбой. Значит, близок Казачинский порог. Пантелеймон прошел на нос. Даль скрывали высокие скалистые горы, стиснувшие реку каменными челюстями. Вырвавшись из теснины, Енисей неистово буянил на крутом сливе. Всю долину заполнил шум и плеск. Острые подводные камни, как клыки чудовища, вспарывали реку. 41 I