Сибирские огни, 1967, № 12

И мы видим, что девочка способна на проявление хорошего упорства ради общих ребячьих интересов, ради выполнения «уговора». И в еще большей степени проявляется твердость характера и, если хотите, «несгибаемость» в достижении достойной цели в рассказе «Борискины карпы». Вроде и немудреная история составляет его сюжет: семилетний Бориска «увязался» за братом — третьеклассником и его дружками на ловлю карпов, чтобы развести их в колхозном пруду. Его не страшит необходимость преодолеть — неизвестно как — два десятка километров. Ни ласковые уговоры, ни угрозы, ни хитрость старших ребят,— ничто не останавливает Бориску! К заветному месту он, покинутый остальными ребятами, добирается самостоятельно и... оказывается единственным, кто сумел- таки на удочку поймать зеркального карпа. И заработал право первым бросить потом рыбу в пруд своего колхоза. Конечно — немудреная история, начисто лишенная захватывающих сюжетных зигзагов, но в том-то и состоит подлинное искусство, что читается рассказ с неотрывным интересом не только детьми, но и взрослыми. А Бориска — удивительно живой, полностью достоверный мальчуган, и за всем, что с ним происходит, видна подлинная жизнь. Понятно, что популярность Николая Оси- нина, в первую очередь среди тех, о ком и для кого он писал, росла с каждым новым его произведением, с каждым новым сборником. Горячо обсуждались на читательских конференциях в школах и библиотеках и такие рассказы, как «Сила воли», «Часы», «Маска жреца» и другие, а также вторая повесть «Земля мужества». Эта повесть в 1960 году появилась в журнале, а в 1961 и 1963 вышла отдельными изданиями в Новосибирске и в Москве. Здесь снова перед нами — живой представитель «вечного племени мальчишек». Вот •он каков в первых же строчках повести — знакомьтесь: «...Мчится звездолет. ...Сквозь космический холод и туманности. ...Не страшась метеорного града и радиоактивных излучений. ...Сильная рука космонавта уверенно ведет корабль через тысячи смертельных опасностей к неведомой Голубой планете. ...Вот она совсем близко — сверкает необыкновенным таинственным светом. Что раскроется перед пытливым взором дерзкого посланца Земли? — Никита! Оставь стул в покое — сломаешь. Что за привычка мешать!.. И вот так всегда. Только размечтаешься о полете к новым мирам, как мама тут же — стоп! Словно двигатели в голове выключает. Попробуй готовиться к путешествию в космос в таких условиях». Да, племя мальчишек — вечное, но жизнь диктует ему и подсказывает содержание соответствующих времени романтических мечтаний и игр. Впрочем — не только мечтаний. Уезжает Никита из города к отцу — директору целинного совхоза и там находит плацдарм для применения кипящей энергии и... сдает первые экзамены в борьбе с реальными жизненными трудностями. И здесь многое воспринимается, как увлекательная игра, но в нее то и дело вторгаются вещи — куда посерьезнев, вроде встречи с браконьерами, готовыми на любое уголовное преступление. Мне приходилось читать в критике упреки Н. Осинину в том, что во время встречи Никиты и Швабли в ночном лесу с вооруженными преступниками,— в самый решающий момент, совершенно неожиданно появляется лесник, спасший ребят и арестовавший Мухортова и бригадира. Однако следует задуматься над тем, нто появление лесника здесь отнюдь не выглядит как произвол автора, прибегшего к «чудесному спасению» своих героев за секунду до гибели. Это подготовлено логикой сюжета. Ибо лесник давно и упорно выслеживал браконьеров, он представлял себе, в каких, примерно, участках охраняемого им леса преступники могут истреблять косуль (проехав туда на грузовике), и, естественно, он мог услышать не только выстрелы, но и пронзительные мальчишечьи крики: «—Андрей Матвеич! Быстрей! Сюда! Никиту бьют! Скорей! Скорей!». Это хитрый Швабля вводил преступников в заблуждение, будто бы директор совхоза, отец Никиты, где-то рядом, и они, задержанные раньше возгласом Никиты — «Стой!»,— растерялись. Таким образом, ребята сумели не просто разоблачить зло, но и фактически помочь задержанию преступников, имевших полную возможность без их активного вмешательства сбежать. Конечно, автор мог поработать над эффектной— самой своей остротой — ситуацией, при которой тринадцатилетние мальчишки вынуждены были бы в буквальном смысле слова помериться силами с готовыми на все и боящимися разоблачения браконьерами,— ситуацией, которая, возможно, закончилась бы для ребят трагически. Тут сюжетные варианты просматриваются самые различные. Но не достаточно ли для читателя и того психологически существенного обстоятельства, что Никита р е ш и л с я , не рассчитывая на помощь взрослых, перерезать путь злоумышленникам? Мне кажется, что испытание характера, закалка его показаны в повести убедительно, искусственно облегченных положений в сюжете нет. Но справедливости ради, не могу не признать, что в числе многочисленных произведений о том, как городской мальчишка попадает на целину или на крупную стройку,— в начальный их период, и как