Сибирские огни, 1967, № 12

БОРИС РЯСЕНЦЕВ Мобилизация души К 50-летию Н иколая Осинина В' один из майских дней 1949 года на аюем столе, вместе со многими другими рукописями, появились две общих тетради в коричневых клеенчатых обложках, исписанные аккуратным (можно было догадать­ ся — «учительским») почерком. Подавляющее большинство рассказов, повестей, романов, полученных редакцией в те годы в порядке «самотека», забылись бесследно. А вот первое знакомство с этим произведением неизвестного автора запомнилось в подробностях. Более того, воспоминание об этом знакомстве до сих пор доставляет мне истинное удовольствие. И я прошу читателя не посчитать нескромным мое желание привести цитату из письма, написанного мною 24 июня 1949 года: «Уважаемый т. Осинин! Я внимательно прочел Вашу повесть «Разными дорогами». Можно уверенно утверждать, что у Вас есть данные для литературно-творческой работы, что Вы человек способный. Вы за­ интересовываете читателя, заставляете его, в основном, верить в жизненную правду того, о чем идет у Вас речь, и следить за судьбами конкретных людей, изображаемых Вами... Язык повести на многих страницах по-настоящему выразителен и точен, как в авторских описаниях, так и в диалогах». В подтверждение этого в письме приводился маленький эпизод из подневольной жизни советского мальчика Сережи Пахомова у латышского кулака во время оккупации Латвии немецко-фашистскими захватчиками: «Сережа с тапочками в руках молча вышел во двор. Рассвет уже добела вымыл широкую полосу неба на северо-востоке. Звезды растаяли, но белесая, как крошечное облачко, половинка луны еще висела над почерневшей от времени тесовой крышей дома. Мальчик поежился от свежести, заправил в штаны выбившуюся рубашку, которую на ночь не снимал, так как другой на теле не было, и, согнувшись, стал всовывать ноги в тапочки. Худые лопатки остро выступили на его спине. — Обувку зря одеваешь, поберег бы,— наставительно проворчал сзади старик,— Через месяц-другой холода пойдут, пригодится. — А вы что же на холода сапог не дадите? — удивленно обернулся к нему Сережа. — Хм...— неопределенно промычал старик,— где их достанешь, война! — Что вам война. Мартин, как меня сюда вез, по дороге две пары сапог у пленных на хлеб выменял. Да и так у вас полно... — Выменял — не украл! — голос старика стал враждебным и злым.— Мало ли что у нас есть. Ты свое имей, а на чужое не заглядывай!.. Копаешься вон, пора бы давно в поле выгнать. — Вы что, не слышите, доят еще! — угрюмо ответил мальчик, прислушиваясь, как рядом в хлеву тугие струйки молока с влажным шелестом вбивались в мягкую пену полного ведра». Не правда ли, уже из этой небольшой сценки нам ясны и противоположный образ 167