Сибирские огни, 1967, № 12

«Повитель». Терентий Зеркалов — И. Поляков. трагедия»)? Если Вожак — тогда все понятно, не о чем спорить: он — опасный, матерый враг. А если — Алексей, докатившийся со своей анархией, кашей в голове до трагической ошибки, до предательства революции? Монолог Ивана Позднышева, в слепоте своей не видящего за трудностями революционного времени его завоеваний,— ведь это мысли и Гущи, Иванова дружка... Такова историческая характеристика образа Гущи. Критическое отношение к событиям и фактам требует трезвого взгляда, нельзя с водой выплескивать ребенка — таково современное толкование образа. Так рассуждает актер. Может быть, Полякову не сразу удалось воплотить свои мысли на сцене. Но от спектакля к спектаклю они обретали все большую определенность. Гуща Полякова — это сложный характер, нарисованный не одними черными красками. Усач, крепыш с умным мужиковатым лицом, он искренно верит, что «советская -власть без коммунистов» даст счастье ему и его товарищам. Только счастье гущино — не бог весть какое щедрое: всего вдоволь да Тоська рядом. И откуда ему, простому парню, знать, что такое истинное счастье. Ударила в голову угарная идея: долой комиссаров! Из- за них холод и голод, они посягают на свободу революционных моряков. А нашлись поумней, похитрей и прозорливей — направили стихийную массу. И вот Гуща с его хмельной удалью, с его бесстрашием .покорился «военным спецам» фон Рильке- |нам и генералам Козловским. А там — ‘иностранные заступники, только кликни... Нет, не одному Ивану, но и Гуще нужны были люди типа большевика Позднышева, чтобы вовремя остановиться. Это политическая незрелость сделала его контрреволюционером. Сила играет в жилах, !кровь кипит молодецкая, хочется жизни [хорошей, любви настоящей, да поскорей. 'Оттого так прикипел он к Тоське, что чувствует: не обычная она, красивая, и не таская, как все. Оттого, чуя свой смертный час, не бежит Гуща, готов принять, что досталось на долю. Увы, Гуща не понял, в чем ошибался. Он стреляет в Ивана, бывшего друга, по-, тому что видит в нем предателя. И зрители, не оправдывая Гущу-Полякова, жалеют, что пропал ни за что человек, который мог бы прожить слою жизнь иначе и понять, в чем оно, человеческое счастье. Сохраняя объективность, актер отстаивает здесь свое, субъективное отношение к образу. Это свойственно Полякову — личное отношение к каждой роли. Иногда, как в случае с Гущей, оно может казаться спорным, иногда, как было с Игнатовым, принимается без оговорок. Но во всех работах актера ощутима личность исполнителя. В «Повители» А. Иванова Поляков играет Терентия Зеркалова, сына деревенского старосты. Располагая не очень выигрышным материалом, актер не только создает точный психологический портрет врага Советской власти, но и видит характер в развитии. Все то человечеокое, что вызывал к себе Гуща, в этом случае исключено. Гуща борется пусть за иллюзорные, но «идеалы», толком не понимая, кто враг, а кто — друг. Терентий жаждет одного: возврата старых порядков жизни и идет к своей цели упрямо, жестоко и продуманно. В начале спектакля, увидев, как Григорий Бородин увел в сарай солдатку Анну, Терентий похабно гогочет, так что даже фуражка сползает на глаза. В его сытой физиономии что-то охальное, нечистое, наглое. Но опасным он не кажется. Однако очень скоро Терентий появится в доме Бородина уже в ином обличьи. Заглянет в окно колчаковский офицер в папахе и бекеше и, насмерть перепугав хозяина, уверенно войдет в дом. Теперь наглость Зеркалова приобрела иную окраску: это властная жестокость, напор. Во ¡второй раз Терентий придет к Григорию не столь «шикарно» — тихо прокрадется в дом, в старенькой шинелешке, весь заросший щетиной... Времена для него изменились, и ему не до смеха. И все же он куда спокойней и уверенней, чем Бородин, живущий в своем доме, в полной безопасности. Теперь Терентий — уже не молодой пошляк и яе офицер, немного красующийся своей силой. Он затаился, но в ненависти к Советской власти, к людям стал хитрей и тоньше. Он знает, чем взять Бородина, как заставить убрать коммуни- 158