Сибирские огни, 1967, № 12

вырезал ножницами иверень — клинышек сбоку. Владимиру Ильичу сказал: — Симоново пятно, язви его в душу! Один из пастухов, выхватив квач из дегтярницы, мазнул по ран­ кам, чтобы не лезли мухи, и бычка отпустили. Мотая головой и раз­ брызгивая кровь, смешанную с дегтем, он побежал за юрты, в степь. — А вы, стало быть, домой направляетесь? —спросил Сосипатыч Ульянова —Чичас перевезу. И не буду у него, у холеры, спрашиваться. Я не каторжной. — Нет, мы еще погуляем. — Ну, глядите все кругом. А по мне в степи не баско. У нас в бору лучше. В тайге ишшо красивше. Вот бы нам с тобой, Ильич, туда с ружьишками!..' — С удовольствием бы, Иван Сосипатрович, если бы не полиция... — Ядри их в печенки-селезенки!.. И уж мы бы с тобой,—ох!—на­ стукали бы глухаришек да рябков! А по осени — белок. Отвели бы ду­ шу! Глядишь, и сохатого запромыслили бы. — Мечты, мечты! — Владимир взглянул на Надежду.— Без мечты нет охотника! — В степи вам от жарищи негде притулиться. Как в овине возле печки!.. А вы спуститесь к бережку: там полегше. Я приду. Вдоль обрыва шел с лопатой в руках Стародубцев. С ним — не­ сколько пареньков и две девчушки с корзинами, наполовину наполнен­ ными длиннейшими, как веревки, корневищами солодки. На обрыве кор­ ни были обнажены, и ребята, не прибегая к лопате, легко выдирали их. — Вот вы и с новой добычей! —подбодрил учителя Владимир Ильич,— Так и на книжки денег хватит. На какой-нибудь журнал для детей. Смекните-ка. — Смекнем. Только боюсь... Нет, не отца Ивана.1 Ему некогда до­ глядывать.— Учитель щелкнул указательным пальцем по жилистой шее и жестом показал, как сдают игральные карты,— Покуда всех лавочни­ ков не обставит... А опасаюсь: вдруг нагрянет благочинный. Тому зубы не заговоришь... — Я, Володя, пройду немного с девочками,—сказала Надежда,— Помогу им, поговорю,—Взглянула на учителя.—Не возражаете, Вла­ димир Петрович? — Пожалуйста. Стражника тут нет. \ Оставшись один, Владимир Ильич сел на уступ обрыва и окинул взглядом долину. По ту сторону Енисея —зеленые луга с мелкими бле­ стками озер. Дальше —узенькая ленточка Шушенки. За ней — россыпь домов и халуп. В былое время при устье, говорят, стояли на острожном валу пушки, отлитые при Петре Великом. Они были нацелены в степь, где так же, как сегодня, вились дымки над одинокими юртами... — Отдыхаете?-—неожиданно раздался голос Симона Ермолаева, подымавшегося по тропинке от реки.—А я в Енисее охолонулся. 1 В 1907 году шушенский поп Петр Черкасов, сменивший там отца Ивана, донес жандармам, что Владимир Стародубцев «возбуждал учеников своих против веры, да­ вал им читать запрещенные издания и агитировал среди крестьян не платить подати». После тюремного заключения учителя сослали на два года в с. Рыбное на Ангаре. Позднее он снова учительствовал в Шушенском. Умер в 1924 году в соседнем селе Каптырево. 13