Сибирские огни, 1967, № 12

Надежда Константиновна на какой-то миг приподняла ее край ко рту и, встав, повернулась к старухе: — Выпейте, милая, за свое и за мое здоровье! Иван Сосипатрович перевел. Старуха обрадовалась не столько кумысу, сколько тому, что этим нежданным гостям, шушенским «политикам», которых пригнал сюда на житье русский царь, знакомы степные обычаи. Она по-своему побла­ годарила за то, что отведали кумыса, приготовленного по требованию хозяина, и, обнажая желтые, прокуренные зубы, захохотала хрипловато и надсадно: — Симон—тавно тружка. Айран рот не может брать. Его брюко кворат. Кумыс велит делать. «Дружком считают! — отметил Владимир Ильич.— И, говорят, на севере остяки вот так же зовут торгашей да скупщиков. Не знают еще, не понимают, что их настоящие друзья только среди таких, как Соси- патыч». Старуха, слегка запрокинув голову, с жадностью осушила чашку и, облизывая губы, погладила грудь: — Кооосо! Доров будем! «Да, такой напиток полезен для здоровья,— мысленно согласился Владимир Ильич.— Врачи прописывают чахоточным. Больные ездят к башкирам на все лето. И зачастую возвращаются здоровыми. Эх, Ана­ толия бы сюда! Ванеева! Ему кумыс пошел бы на пользу». Принялся расспрашивать — давно ли эти люди батрачат у Симона Афанасьевича и сколько он им платит. Деньгами или скотом. Но Соси­ патыч не смог перевести. И из того, что говорили качинцы, понимал да­ леко не всё. — Как ведется счет скоту? По памяти? — задавал Владимир Ильич вопрос за вопросом.— Или хозяин записываёт? Но ведь неграмотные не могут его проверить. — А вот гляди.— Сосипатыч встал, взял связку палочек, висевших на стенке юрты, указал на бесчисленные зарубки.— Палочка расколота: одна половинка у Симона, друга — у пастуха. Качинец пояснял: это — счет кобылам, это —жеребятам, это—• коровам... Молодайка, поболтав мешалкой в кадке, хотела угостить всех айра­ ном, но в эту минуту с лужайки долетел зычный голос Симона Ермо­ лаева: — Еде вы там? Лежебоки! Валяетесь в юртах, как сурки в норах. Пора приступить с божьей помощью. Живо! Хозяин юрты, схватив аркан, побежал на зов. За ним поспешил Сосипатыч. Ульянов и Крупская поклонились женщинам и тоже напра­ вились к выходу. Надежда чихнула. — Это от дыма!.. А они-то как же всю жизнь?.. И зимой в таких юртах да с маленькими детьми. Можно насмерть застудить. У них же ни одеть, ни обуть.— Она покачала головой.—Жестокое существование! Вопиющая батрацкая бедность! Перед стойбищем уже горел костер. Качинец с серьгой в правом ухе и еще три человека взметнулись в седла и с арканами в руках поехали к табуну стригунков. Владимир и Надежда пошли в степь. — А ты заметил, Володя, женщина у них совсем бесправная? Д а­ же не смеет подать чашку гостю, только через мужа. — Н-да! Ужасная патриархальщина! Вопиющая отсталость! И на Ю