Сибирские огни, 1967, № 11

чике вдоль асфальта, на железном ломе, на подножках ободранных тракторов. — Всегда у вас такая идиллия? — спросил Маяковский. — Да, у нас тихо,— ответил инженер, украдкой сдвинув рукав комбинезона, под которым на запястье блеснули часы,— Коммунистов на завод не принимаем. — А если окажется? Партия ведь законная, легальная. — Надолго не окажется. Мы е-го не принимаем не потому, что ком­ мунист, а потому что места нет, или его специальность не нужна. Всякие имеем предлоги. А что легальная — нам удобно: точно знаем, кто ком­ мунист. Маяковский с любопытством уставился на инженера, проявившего такую любезную откровенность. Инженер спешил на обед и нервничал, и Маяковский не менее любезно откланялся. Врач пошел проводить его до ворот, где ждал автомобиль, нанятый Калюжным. — Хитра буржуазная демократия! — буркнул Маяковский, которо­ му надоело дипломатничать, тем более, что он уловил у врача проблеск оппозиции инженеру. — К нам в больницу привозят рабочего,— сказал врач,— Ранен. Спрашиваем: кто ранил? — Соудруг,— В драке, ради девушки? — Нет, по просьбе.— По какой просьбе? — Я безработный, хотел пожить в боль­ нице, поесть сытно... Так у нас бывает тоже. Возле автомобиля Маяковский без особой любезности, просто дру­ желюбно и сочувственно пожал руку врачу, несмелому оппозиционеру, который, конечно, не коммунист, если работает на частном предприятии «Кольбен-Данек». Вскоре с этими же рабочими он встретился в «Освобозене дивад- ло>>— в «Свободном театре», на представлении синеблузников. Этот ле­ вый театр, для которого программы писали деветсилцы, находился в ра­ бочем районе, в приличном, хоть и небольшом здании. Здесь только артисты были в синих блузах, а зрители оставили их дома, до утреннего заводского гудка. Рабочие парни переоделись в пиджаки, повязали галстуки, женщины нарядились в блузки с банти­ ками у воротников. В гардеробе висели котелки и круглые шляпки. Маленький джазик в фойе отбивал игриво-чеканные ритмы фокст­ рота, и пары ходили так и сяк быстрым и плавным шагом, шаркая по­ дошвами. Маяковский стоял у стены вместе с Калюжным и поигрывал портсигаром, не решаясь закурить в тесном зальчике, где никто не курил. Мелькающие пары улыбались ему и, уходя быстрым шагом, повора­ чивались, и новые возникали на их месте. Все знали, кто пришел сегодня в их театр. Маяковский опасался, что какая-нибудь отчаянная завод­ ская девчонка пригласит его танцевать фокстрот. А он отродясь не тан­ цевал фокстротов, и презирал их, и понятия не имел, как это надо шар­ кать да поворачиваться. Но никто его не пригласил, здесь не такие от­ чаянные были заводские девчонки, как наши. Ишь, как разлагаются! — усмехнулся Маяковский. Среди этого невинного буржуазного разложения он не сразу заме­ тил маленькую круглолицую, курносую женщину с низкой челкой пря­ мых черных волос. Она от входа пробиралась между танцующими и ра­ достно глядела издали черными глазищами. Почувствовав на себе ее взгляд, Маяковский изумленно воскликнул: Смотрите! Лидия Николаевна! Сейфуллина! Она вывернулась из движущейся толпы и схватила обеими ручками руку Маяковского, и, смеясь, еще не отдышавшись, сказала;