Сибирские огни, 1967, № 11

Время! — судья единственный ты мне. Пусть «сегодня» подымает непризнающий вой. Стихотворение «Не все то золото, что хозрасчет» написалось не очень уж хлестко, словно писал его зашибленной рукой. А Ося? Что Ося! Ося остался бодрым и деятельным. Признание или непризнание — это не для него, он никогда не испытывал приятных взлетов и унизительных падений славы. Его увлекает самый процесс литературных споров,— ведь спорит он не о самом себе, не о своих сти­ хах и поэмах. А для Лили взлеты и падения Маяковского привычны, так было всю жизнь, и не смертельно это. Конечно, она печалится за него. Но ведь за него, а не за себя! Это все-таки не ее падения и взлеты. Лиля и Ося утешают его, кормят завтраками и ужинами, но не мо­ жет и не хочет Лиля одарить единственным утешением — чтобы сов­ сем нельзя было разделить, где его, а где ее слова, или улыбки, или жизнь. Чтобы при его падениях она тревожилась за себя, за себя! Тянуло в дорогу, чтобы уехать подальше от руготни, чтобы снова ощутить настрой, необходимый для Октябрьской вещи, и еще просто потому, что опять наступила весна. Если и приходила радость, то лишь извне — оттуда, куда тянуло в дорогу. Она сходилась с двух далеких концов, с размахом на полстраны,— от хорошо знакомого Днепра и от незнакомых киргизских степей. Бетонная дуга Днепрогэса в опубликованных проектах совсем не походила на современность: лаконичностью своих форм она врывалась из будущего, из эпохи конструкций, из эпохи стекла и бетона. Стальные линии Турксиба на газетных картах перечеркивали сегодняшнюю глушь азиатских степей. От безвестной станции Луговая недалеко от Пишпе- ка, который после смерти Наркомвоенмора был переименован во Фрун­ зе, они пропарывали дикое пространство до самого Семипалатинска. Маяковский радовался не за себя, а за страну, но это была радость за себя, потому что приближалось будущее, к которому он апеллировал. Тянуло поездить по своей стране, вступившей в юбилейный год двумя гигантскими стройками. Но с февраля лежит в Моссовете пись­ мо ВОКСа: «Владимир Владимирович Маяковский делегируется Все­ союзным обществом культурной связи с заграницей в Варшаву, Прагу и Париж для прочтения докладов. Левые писательские круги как Поль­ ши, так- и Чехословакии приветствуют приезд товарища Маяковского и придают ему большое значение». И как будто почуяв тягу поэта к дорогам, Моссовет именно сей­ час, в апреле, выдал ему заграничный красный паспорт с тисненым зо­ лотым гербом СССР. Когда Маяковский выложил дома красный паспорт вместо обычно­ го зеленовато-коричневого, Брик сказал: — Заграница сама пожаловала к нам: звонили из ФОСПа, пред­ лагают лефам участвовать во встрече французского писателя Дюамеля. — Надо еще разглядеть, что это такое,— проворчал Маяковский. — А я уже от нашего имени отказался, бодро сообщил Брик. Я им сказал: мы чествовали Поля Морана и Анри Берро, а они верну­ лись во Францию и наклеветали в своих книжонках «Я жгу Москву» и «Что я видел в Москве». Дюамеля надо чествовать, когда он вернется во Францию да когда посмотрим, что он напишет. — Пускай Полонский его чествует, тому все равно, лишь бы не Леф. Перед самым отъездом снова ухнуло вниз настроение и не облег- 6 Сибирские огни № П 81