Сибирские огни, 1967, № 11

Каждый день приходил Проминский, с порога здоровался: — Дзень добры, пани Надя! Дзень добры, пан Оскар! — И, спро­ сив, не помешает ли он, садился в сторонке. Кивнув на дверь в сосед­ нюю горницу, спрашивал.— Пан Влодзимеж дома? — Товарищ,— поправляла Крупская с мягкой улыбкой.— Так лучше в нашем кругу. — Товажыш,— повторял Проминский новое слово, только что вхо­ дившее (так же, как в русском языке) в разговорный обиход среди польских рабочих и революционной интеллигенции.— То-ва-рищ Влод­ зимеж всё пишет? — Да, Володя работает. Но у него скоро будет перерыв. Проминский умолкал. Покручивая запорожский ус, слушал пере­ вод «Коммунистического манифеста». Изредка Надежда Константиновна бросала взгляд на него и груд­ ные слова переводила на польский язык, который немножко помнила еще с детских лет, когда отец был уездным начальником Варшавской губернии. Яну Лукичу нравилось, что она «розуме по-польску», и его пышные усы качались от широкой улыбки: — Т а к !— подтверждал он.— Так есть, пани... товажышка Надя. Забываясь, он доставал трубку и кисет, но тут же снова клал в карман. — В этой комнате можно, Ян Лукич,— говорила Крупская. Проминский покачивал слегка приподнятой рукой, извиняясь, что отвлек ее внимание от книги, и отправлялся курить на крыльцо. А когда возвращался оттуда, Владимир Ильич выходил в прихо­ жую и зазывал к себе: — Я закончил свой урок. И Оскар сейчас освободится. Поговорим о чирках, о дупелях. Проминский начинал убеждать, что в ожидании охоты не надо те­ рять время попусту,— можно заняться рыбалкой. Говорят, на Енисее по ночам хорошо ловятся налимы. На удочку с колокольчиком. Поймает- ся — позвонит. — Занятно! Хотя, вы знаете, я не любитель рыбалки,— ответил Вла­ димир Ильич другу-соблазнителю,— но мы непременно сходим. Как только управлюсь с неотложными литературными делами. И Проминский ждал. Владимир Ильич каждый день встречал его с теплой усмешкой: — Налимы? Разжирели, говорите? Ну, что ж, готовьте коло­ кольчики. Сегодня Ян немножко опоздал ко второму уроку. Надежда Констан­ тиновна уже читала из «Манифеста»: «...рабочие, вынужденные прода­ вать себя в розницу, представляют собой такой же товар, как и всякий другой предмет торговли, а потому находятся в зависимости от всех слу­ чайностей конкуренции, от всех колебаний рынка». Она пояснила, что такое «розница», как понимать «случайность» и как между капиталиста­ ми возникает «конкуренция», но Оскар, вздохнув, потер лоб, на этот раз обеими руками. — Мужчина продавать себя? — Его лицо вмиг покраснело.— Хо­ дить на рынка? Он замахал тяжелыми кистями рук и опустил глаза. — Не розумешь? — спросил Проминский, привставая со стула,— То ж есть ясно. — А вы... всё понималь? — обидчиво выпалил Энгберг. Это было так неожиданно, что Ян Лукич встал и развел руками. По­ том подошел поближе и заговорил спокойно, рассудительно: 57