Сибирские огни, 1967, № 11

ухватом, вытащила корчаги, Поставила на деревянный желоб, вынула затычки, и глянцевито-черное сусло потекло густым ручейком. Сдобрен« ное медом, закваской да золотистыми гроздьями хмеля, привезенного из лесной чащи, сусло превратилось в пиво. Пиво бродило так бурно, что терпкий аромат щекотал ноздри. Вар­ ламовна чихала и, крестясь, пощелкивала языком: — Заиграло пивцо славненько! Справим престольный праздничек! Не хуже других... Владимир Ильич и Надежда Константиновна, отложив рукописй, занялись поисками новой квартиры,— хотелось съехать с этого двора до большой «гулянки» хозяев. Но подыскать удобные комнаты было нелегко. Симон Ермолаев, волостной казначей, узнал о тщетных поисках, когда выдавал «политикам» по восемь целковых «кормовых». Ульянову попенял: — Что ж мне-то не сказали? Не последний человек в деревне — мог бы давно присоветовать. — Не привыкли к властям обращаться за советами. — Сами с усами — люди гордые. А я нештражник Заусаев. Я — по- человечески. И есть квартирка добренька.— У Симона Афанасьевича блеснули в усмешке широкие зубы.— Ко мне в соседи! И казначей рассказал: уехал прежний волостной писарь, скоро уве­ зет семью — освободятся хоромины, каких не сыскать, почитай, во всей волости! На манер городских! Такой дом хоть в Красноярск перевози, и то не стыдно. Красивее, чем у него, Симона Ермолаева. — Я знаю.— Владимир Ильич повернулся к Надежде Константи­ новне, и голос его наполнился особой значимостью.— Дом строил для себя декабрист Фаленберг! — А теперешняя хозяйка — вдова, Парасковья Олимпиевна,— про­ должал Симон Афанасьевич.— С малолетками мается: парнишка да две девчонки. Им одной горницы хватит. Покамест сам-то Петров был, справно жили. Вон какие амбары!.. — Амбары нас не интересуют. Поспешите выдать деньги. Крупской и мне. — Крупской не прислали. — Как не прислали?! Она здесь уже больше семи недель. И проше­ ние было отправлено своевременно. — Узнавайте у господина исправника. Вручив Ульянову его «жалованье», казначей помял пальцами бри­ тый подбородок, покрутил ус и, подняв глаза на Крупскую, неожиданно предложил: — Из своих могу... До вашей получки... — Как-нибудь обойдусь,— ответила Надежда Константиновна.— Не привыкла одолжаться. — Я для блага... Без всяких процентов. На улице Владимир дал волю своему возмущению: \ — Вот они кулацкие уловки! Любезность с дальним прицелом! — Пытаются поставить в зависимость? . — Да, пригреть, приручить. И, к сожалению, таким крезам иногда удаются коварные замыслы. Делают всякие поблажки, даже дочерей выдают за ссыльных. А там — и пропал человек!.. — Борьба всюду и во всем. — А нам, Надюша, кажется, повезло! — Владимир вернулся к раз­ говору о квартире.— Вовремя уехал старый писарь. Дом декабриста по внешнему виду, действительно, лучший в селе! И на берегу Шушенки. 4* 51