Сибирские огни, 1967, № 11

рать против такой же рати. Только без секир да дреколья. Одна улица против другой. А на льду уже сошлись на кулачки ребятишки. Кое-кому успели разбить носы в кровь. — Ужасно! — Самое ужасное ожидалось с минуты на минуту. Мужики с бере­ гов науськивали: «Зю, зю!», «Бей шибче!», «Норови по сопатке!», «Под вздохи лупи!» И сами засучивали рукава. Еще секунда, и бросятся в схватку. Стенка на стенку! Как при Иване Грозном! Века прошли, а дикость осталась. Спрыгнул я с моста на лед и стал расталкивать ребят в разные стороны. Вижу — не удается. Сшибаются снова, как мо­ лодые петушки. С обрывов посыпались Мужики: «Не трожь!», «Не суйся, политик, не в свое дело,— зубов не досчитаешьси». — И они могли... — Я в ту минуту думал только о детях... А мужики уже махали кулаками. С обеих сторон — мерзопакостная брань. Вдруг между стенок врезался Стародубцев, стал отталкивать одного влево, другого — впра­ во: «Не дам ребятишек! Не смейте!» Школьники — к учителю, как цып­ лята к наседке.- Мужики на какую-то секунду опешили. Я стал стыдить, уговаривать. Хожу между стенок. Винным перегаром разит от тех и других. Дышат тяжело, тычут кулаками, а достать противника не мо­ гут... Не знаю, чем бы все кончилось, но проезжал мимо старшина, испугался, что могут смять «политика» — отвечай за него. Повернул свою пару коней и въехал между стенок. Расступились. А старшина: «В каталажку захотели? В острог?» Кивнул на меня: «Он все законы знат, а вы, дуроломы...» Погрозил кнутом: «По домам, варначье!»... Ста­ ли потихоньку расходиться... А после, говорят, многие жалели: зрелища лишились! — Ну, а учитель? Что же он? — Я не заметил, куда он исчез в тот день... Иногда встречаемся на улице. Поповское влияние не выветрилось. Это не вдруг. И не так-то легко. Поп, как положено, преподает «закон божий». Но учитель есть учитель. Как бы там ни было, а от него останется в деревне след. — Знаешь, Володя,— Надежда прислонилась щекой к его плечу,— я тоскую по школе. Часто вспоминаю нашу питерскую вечерне-воскрес« ную... С какой бы я радостью... — Считай, что у тебя уже есть ученик. — Да... Но это просто уроки. А мне бы к детям. Сейчас бы... Пламя угасло. Они набрали сухих хворостинок и, положив в костер, сели плечом к плечу. — Когда-нибудь сварим здесь обед? — спросила Надежда. — Обязательно сварим. Утиный суп! Я научился. — А приедет в гости Мария Александровна... твоя мама,— попра­ вила себя Надя.— И мы все,— две мамы и мы с тобой,— сюда... Владимир обнял ее. Она, не договорив, положила голову ему на плечо. Они долго сидели молча. И не слышали ни шума леса, ни птичьих голосов. 5 В воскресенье, 10 мая, сразу же после завтрака они сели в малень­ кой горнице за письменный стол, друг против друга. По-разному поскрипывали их перья: одно — быстро и порывисто, 25