Сибирские огни, 1967, № 11

¡главки: «ДВР», «Байкал», «Прибайкаль­ ские тоннели», «Ангара», «Тобол», «Урал». Все они,^ словно выхваченные мгновенной 'вспышкой магния, на короткое время воз­ никают перед читателем своими отдельны­ ми, ярко освещенными, поданными круп­ ным планом деталями, гранями. Через эти .детали, зарисовки пейзажа поэт стремится Доказать Сибирь, взбудораженную револю­ цией и гражданской войной. Живописная образность, выразительные зарисовки, мно­ гоцветье красок перемежаются здесь с футуристической изощренностью языка и стиля Наблюдая истерзанную войной, опален­ ную бурями революции родину, поэт нахо­ дит для нее проникновенные, сыновние сло­ ва: В пригоршнях своих пронесем их. Слова эти, как на блюде! Можно все забыть, но России Никогда не забудут люди Одним из наиболее последовательных и ¡ярых глашатаев футуризма, как во Влади­ востоке, так и в Чите особенно, выступал, не останавливаясь перед крайностью выво­ дов и резкостью формулировок, Николай Чужак, утверждавший, что «футуризм есть кервый революционный камень новой эсте­ тики». В 1921 г. в Чите вышла его книга «К диалектике искусства», посвященная те­ оретическому обоснованию футуризма, за­ щите тезиса «от реализма до искусства как одной из производственных форм». Позиция Н. Чужака встретила резкую и Во многом справедливую критику со сторо­ ны «Сибирских огней», опубликовавших ¡большие статьи о нем К. Грасиса и Ь. Правдухина. Критиковали Н. Чужака за рсевдореволюционные теории и в столичной печати. В свою очередь эта критика вызва­ ла к жизни новую его остро полемическую книгу «Через головы критиков», изданную ¡вЧите же в 1922 году. Возражая В. Прав- Духину, нападавшему на футуризм, Н. Чу- как пытается сформулировать свое пони­ кание задач назначения искусства и вооб­ ще всей новой пролетарской культуры. Ратуя за новое искусство, стремясь пред­ ъявить футуризм чуть ли не единственным :го выразителем, он нередко впадает в Оульгаризаторство и упрощенчество, дого­ вариваясь до полного отрицания старой культуры. В книге его содержатся грубые ¡ыпады против Шопена и других выдаю­ щихся представителей классического насле­ дия. Полемику со своими критиками Н. Чу­ дак ведет в недозволенно грубом тоне, доказательны в данном случае его оценки !еятельности А. В. Луначарского, которого н считал врагом номер один всякой новой ¡ультуры. «Луначарский,— заявляет он,— !сть наиболее вредная фигура на пути куль­ турно-классового, именно классового, само- Юзнания рабочего класса»* 1. Но и этого фому апологету футуризма показалось, 1 Н. Ч у ж а к . Через головы критиков. Чи- 'а, 1922, стр. 33. очевидно, мало. Несколькими строчками ниже он аттестует первого наркома просве­ щения как прямого выразителя мещанства, называет его «постепенно реставрирующим­ ся обывателем»1. Читая эти и подобные им рассуждения будущего теоретика Лефа, невольно вспо­ минаешь оброненную о нем мимоходом фразу из письма В. И. Ленина к А. М. Горь­ кому: «А Чужак — дура петая, махровая, С претензиями»2. Небезынтересно отметить, что сам А. В. Луначарский, узнав о писаниях Чу­ жака, весело посмеялся над ними. В 1923 году, когда Чужак уже находился в Моск­ ве, А. В. Луначарский писал в «Правде»: «Что касается до Чужака, то он где-то да­ же, как мне рассказывают, специально ру­ гался... и указывал на то, что злодеем, окрашенным во все цвета пессимизма и ме­ шающим правильному росту русского ис­ кусства, являюсь именно я»3. Здесь же A. В. Луначарский заметил, что собирался одно время даже написать статью «о гри­ масах Лефа», чтобы «немного посмеяться над той околесицей, которую... разводил в качестве глубокой теории коммунистическо­ го футуризма Чужак»4. Даже самих футу­ ристов коробила эта дубовая прямолиней­ ность их защитника. П. Незнамов, напри­ мер, признается, что Чужак «защищал футуризм с такими перегибами, что объяс­ нить' это можно было отсутствием такта, а также специальных знаний»56. Так или иначе, но в Чите в самом начале 20-х годов ключом била литературная жизнь — устраивались поэтические вечера и диспуты об искусстве, выпускались крити­ ческие и теоретические трактаты, литера­ турно-художественные сборники. Под пред­ седательством профессора М. К. Азадовско- го в январе 1922 года был создан историко-литературный кружок при инсти­ туте народного образования. По воскресень­ ям, два раза в месяц, проводились вечера литературы. Поэт В. Силлов на одном из вечеров выступил с докладом о поэзии B. Маяковского, П. Незнамов — о поэзии Бориса Пастернака. Специальный вечер был посвящен памяти Александра Блока. Круж­ ковцы делали доклады и спорили о поэзии Ф. Тютчева и А. Ахматовой. Осенью 1922 года читинцы выпустили литературно-худо­ жественный сборник «Камены». На его страницах опубликованы циклы стихов П. Дрягина, П. Незнамова, В. Силлова, Е. Титова, историко-литературные и этно­ графические статьи С. Третьякова, М. Аза- довского, В. Малаховского и др. Правда, многие стихотворения сборника лишены больших чувств и значительных тем. В боль- 1090 Н' ж а к- Через головы критиков. Чита. 1 и¿.¿у СТр. ОО. 2 В. И. Л е н и н . Сочинения, изд. 4, том 35 стр. 2. 9 А.', В. Л у н а ч а р с к и й . Собр. соч.. том 2. М„ 1964, стр. 253. 1 Там же, стр. 252—253. 6 См.: В. Маяковский в воспоминаниях сов­ ременников, стр. 357—358. 12* 179