Сибирские огни, 1967, № 11

Г. Маслов умер, сраженный «сыпня­ ком», в конце 1919 года в Красноярске. Незадолго до смерти его видел Вс. Ива­ нов. Вот как он рассказывает об этой пос­ ледней встрече с поэтом, не сумевшим най­ ти свое место в революции. «На каком-то полустанке, недалеко от станции Ояш, я нес мешок добытого с трудом угля, чтобы согреть наш вагон. Окликнули из теплуш­ ки беженцев. Перепуганные, впавшие боль­ шие глаза глядели на меня неподвижно. Я узнал поэта Георгия Маслова, автора «Авроры». Без жалоб и уныния, а сказав только, чго «кажется, у меня начался тиф», он пригласил в теплушку и стал читать главы своего романа «Ангел без лица»... Поезд тронулся. Оставив Маслову мешок с углем, я выскочил из теплушки, а через месяц узнал, что тиф скосил Маслова и ру­ копись романа пропала»1. Какой разительный контраст с этой бесславно и нелепо оборвавшейся жизнью представляет жизнь другого юноши, под­ хваченного революционной волной, Федора Лыткина. Он прожил ее в постоянном го­ рении, красиво и ярко, словно песню про­ пел. Ф. Лыткину был всего 21 год, когда его настигла белогвардейская пуля в дале­ кой Олекминской тайге в ноябре 1918 го­ да. Но какой немеркнущий след оставил он после себд на земле! Убежденный рево­ люционер-большевик, страстный публицист, вдохновенный поэт, комиссар Центрально­ го Исполнительного Комитета Советов Си­ бири, член президиума Центросибири, че­ ловек, которого хорошо знали и любили трудящиеся Красноярска и Томска, Иркут­ ска и Забайкалья,— таким остался Федор Матвеевич Лыткин в памяти сибиряков, в героической летописи нашей революции. Еше будучи учеником иркутской гим­ назии, Ф. Лыткин в 1915 году начинает из­ давать нелегальный ученический журнал «Наша работа». Журнал печатался в 100 экземплярах на гектографе. На титульном листе его стояло: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и «Светает, товарищ! Ра­ ботать давай! Работы усиленной требует край!». Здесь впервые появляются острые публицистические статьи и сгихи поэта. Вынужденный оставить из-за своих ре­ волюционных убеждений Иркутскую гим­ назию Ф. Лыткин переселяется в город Енисейск. Обращаясь к своим притесните­ лям, он пишет: Кричу не и. кричит народ! Меня задушите, а как Россию? Всю спрячете в застенки вековые? Иль в кровь расхлещете нагайкой и кнутом? Летом 1917 года Ф Лыткин приезжает в Томск и становится студентом-юристом университета, с головой погружается в ат­ мосферу политических митингов, собраний, дискуссий. Пером поэта и гневным словом публициста служит он революции. Против Керенского направлены его строки: 1 В с. И в а н о в . СоОр. соч. ГИХЛ. М., 195Ь, т. 1, стр. 44—45. Тиран, предатель и преступник. Чем удивить ты хочешь мир? Какой еще кровавый пир Ты хочешь дать, вероотступник? ...Под красным знаменем свободы. Идя в тюрьму и на расстрел. Сметут восставшие народы Вас всех кто мира не хотел1. В сибирской периодике появляются мно­ гочисленные статьи и стихи поэта-револю- пионера. В красноярском журнале «Сибир­ ские записки» печатаются ею стихи «Ле­ генда», «Вызов», «В заброшенном храме», «Наклонился тростник молодой», «Клич русской революции»; в газете «Сибирский учащийся» — стихотворение «Гражданам учащимся»; в томской газете «Знамя рево­ люции» — статья «Мобилизация буржуаз­ ных сил в Сибири». Имя его часто мелька­ ет в те годы на страницах томской перио­ дики: в «Сибирском рабочем», «Красном зна­ мени» и др. В напряженном и драматиче­ ском 1918 году Ф. Лыткин много пишет для газеты «Центросибирь». В свою заветную тетрадь, с которой он никогда не расста­ вался, комиссар-центросибирец заносит стихи, наброски поэм, планы будущих про­ изведений. В поэтическом облике Ф. Лыткина при­ влекает прежде всего цельность его натуры борца и революционера. О чем бы ни пи­ сал он, его мысль всегда возвращалась к революции, к борьбе угнетенных за свое освобождение. Это всеподчиняющее чувст­ во окрашивает в особые тона его лирику, публицистически острую, насыщенную не­ поддельным пафосом, который захватывает читателя, заставляя его забывать подчас о несовершенстве поэтической формы. Ло- зунговость многих стихов у него не пере­ ходит в риторику, от нее спасает их темпе­ рамент поэта, живое, клокочущее чувство революционного бойца: «Друзья! Грозой освежена, пусть силой грудь бойца тре­ пещет!» Гроза, гром и буря, бой, игра разбуше­ вавшихся стихий, восклицательные, митин­ говые интонации — излюбленные поэтиче­ ские приемы Ф. Лыткина. Одно из ранних произведений его заканчивалось таким признанием: «Охваченный волнением, в безмолвии лазури я чую гром и блеск, и радость бури!». В другой раз он напишет: «Слава тучам, слава бурям! Слава вечная бойцам!». Эти мотивы варьируются у него из стихотворения в стихотворение. «Гимн революции» он начинает стихами; Вперед, разгневанный народ! Бушуй, вспененная стихия! Вперед! На звенья цепи рвет Освобожденная Россия! Вперед, о родина! Вперед! В стихах Ф. Лыткина очень полно » очень рельефно преломился облик самого поэта, юного, горячего, нетерпеливого, с романтической устремленностью в буду- 1 Цит. по статье А. Т. Якимова «Член пре­ зидиума Центросибири Федор Лыткин», в кн.: «Как мы боролись за власть Советов в Иркутской губернии». Иркутск, 1957, стр. 480,