Сибирские огни, 1967, № 11

ва», перечитал их, и передо мной как живой встал их автор, первая встреча с которым оказалась последней. И теперь, когда про­ шло уже четверть века с тех пор, как нача­ лась война, и почти четверть века с тех пор, как написаны были «Сонеты гне­ ва», я счел долгом своей солдатской сове­ сти предложить редакции «Дня поэзии» об­ народовать сонеты из этого сборника». Из наших душ канаты можно вить, Из нашего терпенья — делать пики. Огнями взглядов — море укротить. Когда несет оно свой смерч пурпурноликий. Нельзя не заметить, что начальные стро­ ки этого сонета Г. Суворова перекликаются, к примеру, с размышлениями П. Когана о своем поколении. Но дело здесь, разумеет­ ся, не в каких-то взаимовлияниях, а в гой общности мироощущения, целеустремленно­ сти и единстве целей, которые были так свойственны советской поэзии военных лет. Поисков своей поэтической жилы Г. Су­ воров не оставлял никогда. Не писать сти­ хов он просто не мог. Бесхитростные сол­ датские радости и горечи утрат, светлые думы о родном сибирском крае и печаль­ ные раздумья о смерти — все это находи­ ло свое выражение в поэзии Г. Суворова и все было подчинено одному — мысли о победе: Еще война. Но мы упрямо верим. Что будет день,— мы выпьем боль до дна. Широкий мир нам вновь раскроет двери, С рассветом новым встанет тишина. Советская поэзия военных лет сильна прежде всего своей уверенностью в побе­ де над хаосом и ужасом мировой войны, она художественно своеобразно, по-гума­ нистически решила трагическую тему вой­ ны — тему смерти, «которая с неизбеж­ ностью встает перед каждым поэтом на войне». Она, эта тема, «сложна и громад­ на уже потому, что говорить о смерти — значит в то же время говорить о жизни в ее целостном и глубочайшем смысле, вы­ носить последний, конечный приговор жиз­ ни вообще» !. Г. Суворов, касаясь этой сложнейшей и ответственной темы, не боится открытой и высокой героики в выражении своих чувств. Его герой умирает «лицом на за­ пад», ясно осознавая необходимость жертв и бессмертие подвига. В стихотворении «Я славлю вас, герои!» ясно выражена мысль о бессмертии дел человеческих, ибо дела эти находят свое продолжение в лю­ дях, оставшихся после смерти героя. Когда ж найдут меня средь мертвых тел, С улыбкой грустною кивнут на ветер: — Он весело страдал и сладко пел...— А может быть, и вовсе не заметят... Ну, что ж! Я буду счастлив даже тем, Что сын героя мой листок поднимет,— И прозвучит ему героя имя Во всей неповторимой простоте. Ь. К о ж н н о в. Лирика военного поколе­ ния. В книге «Социалистический реализм и ху­ дожественное развитие человечества», М. «Нау­ ка» 1966, стр. 302. Так мог написать лишь человек, жизнь которого тесно переплеталась с жизнью своих товарищей, с жизнью тех, с кем вме­ сте насмерть стоял, защищая свою Роди­ ну, с кем вместе умирал. И это не только удачный поэтический образ. Ведь не слу­ чайно Г. Суворов писал в одном из своих писем в Новосибирск: «А мои солдаты — это прекрасные русские люди, сильные, смелые, пойдут хоть куда! Я счастлив, что понят и любим ими. Это самое дорогое...» 1 Не смерть страшна лирическому герою Г. Суворова, а те силы, которые несут ее. Он готов отдать свою жизнь. Но только б жило, только б жило.— Чему в веках не потускнеть. Вот та единственная сила. Сбивающая с толку смерть. Большое место в творчестве Г. Суворо­ ва занимает природа. «В ней нет ни мыс­ ли, ни искусства — но в ней источник сил твоих». Природа и человек в стихах поэта включены в единый и непрекращающийея процесс развития жизни. Подлинного вза­ имопроникновения этих двух животворя­ щих начал поэт достигает в одном т своих лучших сонетов, который хочется привести полностью: Средь этих нив я собирал слова,— То пестрые, как вешняя долина. То строгие, как горная вершина. То тихие, как на заре трава. Средь этих тучных нив, не раз, не два, Я песню направлял в полет орлиный; И песня, птицей став, неслась былиной Из века в век, прекрасна и жива. Средь этих нив я создал жизнь свою. Подобную сереброкрылой песне. На зависть всем и даже — соловью* Средь этих нив я лягу и умру. Чтобы еще звончей, еще чудесней Летела песня утром на ветру. «Хотя теперь сонеты и не в моде»,— замечает поэт, но именно к сонету чаще всего тяготеет перо Г. Суворова. В этой стихотворной форме ему видятся большие возможности: Поэт, скажи сонетом о походе. И по-иному заблестит сонет... Сонет — заряд смертельный по врагу. Петля врагу кровавому на шею. Кровь, пламенеющая на снегу. Надобно сказать, что не во всех стихах Г. Суворова мы чувствуем такую гармо­ нию человека и природы, как в сонете «Средь этих нив...» Иногда мы наблюдаем всего лишь обычное сопоставление, даже противопоставление этих двух неразрыв­ ных начал: Он пал. Но ранняя весна Идет. Что смерть ей и войн; ? Свежа, румяна, говорлива. Иде-т, черемухой цветет. Идет синицею поет. Ш умит сверкающим разливом. Вот здесь-то и проявляется чуждый. 1 А. С м е р д о в . Памяти товарищей по ору­ жию. Предисловие к книге «В боевом строю», Новосибирск, 1954, стр. 3. 170