Сибирские огни, 1967, № 11

хшя приближение ее ощущается довольно явственно. В любом аэропорту самолеты только поспевают взлетать и садиться. И все полным-полны. И уже нет-нет слы­ шится по радио: «Прибывает внерейсовый...» Значит, пришлось выпускать на трассу до­ полнительные машины. Пошевеливайся, «Аэрофлот»! Однако, я забегаю вперед. ПОКА ТОЛЬКО ШЕСТЬ... На символическом счетчике летного вре­ мени — шесть часов. Первая часть марш­ рута подходит к концу. Пасса» иры, не желающие ни при каких обстоятельствах отказываться от пагубных привычек, дела­ ют последние торопливые затяжки и гасят сигареты' самолет пошел на снижение. — Ленинград! — объявляет бортпровод­ ница. Практически, все начнется отсюда. С бе­ регов Невы, от Балтики, быстрый «Ту» пе­ ренесет меня к Тихому океану. В запасе — сутки. Только сутки. Но сутки — в Ленин­ граде! Планы грандиозны: увидеть то, по­ бывать там, не забыть это... Для памяти программа расписана по часам и минутам. Остается только проставлять крыжики в блокноте. Прежде всего — к Алексею Павловичу Окладникову. Он вообще-то живет в Зо­ лотой долине Академгородка, в Новосибир­ ске. И работает всю жизнь в Сибири и на Дальнем Востоке. Но застать его дома — безнадежное дело: все время в разъездах, в командировках, на конференциях, в экс­ педициях. Сегодня — в Иркутске, завтра — в Хабаровске, послезавтра — в Москве. «Аэрофлот» неплохо помогает ему уплот­ нять время. Из «достоверных источников» сообщили: в Ленинграде Алексея Павлови­ ча легче будет перехватить. Несмотря на ранний час, не застаю Ок­ ладникова врасплох. Он уже за работой. Трубка снята после первого же звонка. Говорит стремительно, экономя секун­ ды: — У меня в запасе полчаса. Приез­ жайте. Рукопись книги, которую надо у него получить, почти готова. На письменном столе — ворох листов. В машинке — нача­ тая страница о еще «не остывшей» стро­ кой. — Как условились: к пятому заканчи­ ваю. Отдам в Новосибирске. И тут же, схватив листок бумаги, то-, ропливо пишет. — Вот что. Прямо сейчас, не отклады­ вая, поезжайте в Институт народов Азии. — ??? — У Кычанова — вот ему записка — попросите рукопись профессора Гребенщи­ кова. Редчайшая вещь! Увидите. Честно признаться, в мои планы не вхо­ дит посещение Института народов Азии. Но Окладников, ничего не объясняя, ни в чем не убеждая, умеет зажечь одной фразой. И уже кажется тебе, что в Ленинграде гы оказался исключительно ради этой редчай­ шей рукописи, о которой и слыхом не слы­ хивал, что других забот у тебя нет и не было, что надо сейчас же. немедленно мчаться к Кычанову ...Старинное здание на Дворцовой на­ бережной. Поблескивают золотом буквы: «Институт народов Азии Академии наук СССР» Мраморная лестница. Темные коридоры. На стенах — витрины с книгами. Труды, труды, труды... И все — древность, исто­ рия Этакое академическое благолепие. Записка Окладникова и здесь ломает привычный неторопкий ритм, где. кажется, не имеет особого значения — веком боль­ ше, веком меньше. Тут же найдена специа­ листка по маньчжурркой истории. Еще че­ рез минуту найдена в хранилище рукопись. Это действительно редкий труд большого ученого-востоковеда. Александр Васильевич Гребенщиков много лет занимался исследо­ ваниями, но довести до конца свой труд не успел — погиб во время блокады Ленин­ града. От бережно хранимых в архиве пожел­ тевших папок трудно оторваться. Казалось бы, давно и прочно забытое. Шаманские обряды. Монастырские уставы. Распорядки жертвоприношений на все случаи жизни. А за всем этим — неожиданные, смелые и логически неопровержимые выводы иссле­ дователя о национальной самобытности, автономности, политической независимости древних племен, населявших Дальний Вос­ ток. Труд Гребенщикова не может, не дол­ жен находиться в архиве! Не без грусти поглядываю на програм­ му: время идет, а на листке всего одна «галочка». ...На лестнице вдруг оказываюсь среди множества знакомых. Эта встреча не была предусмотрена. Ду­ мал ограничиться телефонным звонком. Но судьба... Когда Окладников послал на Дворцовую набережную, я чувствовал, что не выкручусь. Так и произошло. Но я ни­ чуть не жалею о встрече. Напротив, это было просто здорово! А началось все около года назад. В Ту­ ве. Николай Георгиевич Доможаков, ха­ касский поэт и ученый, с которым мы по­ встречались в гостинице Кызыла, ни слова не говоря, стал звонить куда-то по теле­ фону. — Тебе повезло,— сказал он.— Через пятнадцать минут Грач приедет. Через семнадцать минут я уже мчался в газике, украшенном необычной эмбле­ мой— горный козел в кругу. Этот знак— тамга комплексной Саяно-Тувинской архео­ логической экспедиции Академии наук СССР. Рядом в машине сидел начальник экспедиции Александр Данилович Грач. Удивительный народ — археологи! Зани­ маясь временами, давно прошедшими, оты­ 158