Сибирские огни, 1967, № 11

точка берите билет сегодня точка телеграфьте подробно Ялта гостиница Россия огромный привет Маяковский». Он вернулся к Горожанину, притихший и прислушивающийся, буд­ то немедленно ждал оклика издали... Они пошли дальше — и не о де­ вушках говорили, не о цветах, насыщенных воздухами. Таково уж было это первое поколение политических деятелей СССР, они отдыхать-то не умели, чтобы отрешиться от всего, они и стране не давали отдыха, по­ тому что слишком долго отставала их страна, они в крымских санатори­ ях вскакивали по ночам от гудка случайной машины, потому что им снилось, будто проспали важное дело и служебный шофер тревожно сигналит подъем. Маяковский и сам был такой, только что шоферы ему не сигналили. Были у него товарищи, через которых он время от времени приобщался к самым первоисточникам партийной политики: Луначар­ ский, Нетте, Войков, Горожанин — коммунисты, по которым он, беспар­ тийный певец партии, корректировал свои убеждения и сомнения. —- Вы помните девятое июня? — спрашивал Горожанин.— Когда вся Москва гудела от митингов. А вы знаете, что в этот день на Яро­ славском вокзале Троцкий и Зиновьев тоже организовали митинг? Они провожали своего Смилгу, которого ЦК отправил на Дальний Восток — на ответственный пост, но подальше от Москвы. Представьте себе, вся столица клянет Чемберлена, а эти, как с луны, клянут ЦК, собрав зевак и оппозиционеров на вокзальной площади. Маяковский напряженно слушал, для него это было очень важно, в апофеозе он уже написал такие тревожные строки: — А вас не тянет всевластная тина? Чиновность в мозгах паутину не свила? Скажите — цела? Скажите — едина? Готова ли к бою партийная сила? От имени всего народа он клялся перед Лениным, перед великими могилами революционеров у подножья Кремлевской стены: Тише, товарищи, спите... Ваша подросток-страна с каждой весной ослепительней крепнет, сильна и стройна. Спите, товарищи, тише... Кто ваш покой отберет? Встанем, штыки ощетинивши, с первым приказом: «Вперед!» — Троцкисты сейчас кричат,— продолжал Горожанин,— что ста­ линско-бухаринская группа, как они изящно называют большинство ЦК, пустила в ход ГПУ против оппозиции. А чего нас в ход пускать? Мы и так на ходу. Мы же не привлекаем их за всякие кривые теории, это дело ЦК. А вот в прошлом году ГПУ накрыло под Москвой, в лесу, неле­ гальное собрание оппозиционеров во главе с самим Лашевичем, зампре­ дом Реввоенсовета СССР. А недавно в Харькове мы обнаружили под­ польную троцкистскую типографию. И нащупываем кое-где подпольные организации с собственными райкомами, со своими партвзносами.— Го­ рожанин обиженно пожал плечами.— И чего они после этого оскорбля­ ются, что ими занялось ОГПУ? Чего они хотели бы, интересно? Закончив последнюю главу, Маяковский почувствовал себя совсем, как говорится, свободным от любви и от плакатов. Но внезапная оста­ новка с разгона всегда вызывает перегрузку. По инерции все еще требо­ валась занятость, и Маяковский не отказал себе в этом. 132