Сибирские огни, 1967, № 11

В н а ши вагоны, на н а ш е м пути, н а ши грузим дрова. Н а ш и м товарищам н а ши дрова Нужны: товарищи мерзнут. ' Мы будем работать, все стерпя, чтоб жизнь, колеса дней торопя, бежала в железном марше в н а ш и х вагонах, по н а ш и м степям, в города промерзшие н аши . Слово сказано, главное слово революции, навек отныне сменив­ шее жадное и жалкое слово «мое». Маяковский бросил ручку на стол, как тяжелый колун, вконец от­ махавший руку, и обмяк, испытывая блаженство опустошенности. Он с удивлением приходил в себя, не веря, что можно пока больше не писать, что можно съездить в Ленинград. Даже необходимость съездить в Ленинград казалась сейчас поблажкой. Только в поезде он почувствовал, как устал. Нервы не умеют дол­ го защищаться отупением, на усталость они реагируют обострением. И хоть внешне все приходит в норму, но на самом деле следы остают­ ся, потому что нервы умеют накапливать усталость. С какой-то даже безысходностью подумалось: при таком-то расходовании сил написано пока лишь меньше половины поэмы! В лекционном зале Музея ленинградских академических театров собралась Комиссия по организации празднеств десятилетия Пролетар­ ской революции — первые слушатели первых семи глав незаконченной поэмы «25-е октября 1917 года»! Маяковский здорово волновался перед этим первым публичным чтением. Накурившись до одури, он отвлекал себя от курения тем, что жевал твердую карамельку, покручивая в пальцах обертку. Незнако­ мая артистка, блистая зубами, уставилась на него с веселым восхище­ нием и со смехом сказала смущающейся подружке: —< Смотри — Маяковский такой большой и жует такую маленькую конфетку! Маяковский покосился на нее и вежливо пробасил: — А вы, что ж, хотите, чтоб я столы жевал, тарелки проглатывал? После самого чтения уже легко было просто сидеть и выслушивать мнения. В конце Маяковский поблагодарил за отзывы и посоветовал: — Апофеоз надо приготовить своеобразно — ловким швыряньем поленьев, грузкой дров. Само мастерство гружения, ритмы, чеканная форма — увлекут. Я в финале всячески уходил от неизбежного пения «Интернационала»... Просто надо закончить, героически просто, как каше сегодня... «Дяденьки, а что вы делаете тут? — «Социализм!..» — Ну, да, социализм: свободный, радостный труд свободно-организован­ ной массы людей. Когда Маяковский вернулся из Ленинграда, где шел туманный дождичек, в накаленную солнцем Москву, его до невозможности по­ тянуло на юг. Так потянуло, что, отыскивая в записных книжках за­ готовки, пригодные для продолжения поэмы, и наткнувшись на про­ шлогоднюю запись о Крыме, он первым делом написал стихотворение «Крым», оно само собой написалось, потому что необходимо было глот­ нуть крымского воздуха, хотя бы это и был глоток-мечта: Хожу, гляжу в окно ли я — цветы да небо синее, то в нос тебе магнолия, то в глаз тебе глициния. 11(5