Сибирские огни, 1967, № 11

внезапно постиг французский язык, а в том, что он, чтобы не отрыв-ать Эльзу от рукописи, приспособился покупать единственную на русском языке, белогвардейскую газету «Последние новости». Он наткнулся на такую заметку: «Шаляпин пожертвовал священнику Георгию Спасско­ му на русских безработных в Париже 5000 франков, 1000 отдана быв­ шему морскому агенту, капитану 1-го ранга Дмитриеву, 1000 роздана Спасским лицам, ему знакомым, по его усмотрению, и 3000 — владыке митрополиту Евлогию». Говорят, что Народный артист Республики всегда был большим ре* бенком. Теперь у него появилась бонна—шоп Спасский. И не понимает ребеночек, что русские безработные — это капитаны первого ранга, и что работенку им подыскивают маршал Фош и Поль Бонкур. И до сих пор' еще этот барин— народный артист!.-. С площади Согласия Маяковский уходил по Елисейским полям в разномастной парижской толпе, где котелки и мягкие шляпы скрыва* ли под собой и сюрреалистов, примкнувших к компартии, и безработных капитанов русского царя, и чиновников Пуанкаре, и недавних первомай­ ских демонстрантов. Он не оглядывался назад, но знал, что там, за спи­ ной, на востоке, лежит Сент-Антуанское предместье, где была воздвиг­ нута первая баррикада сорок восьмого года и расстреляна пушками Га­ лифе последняя баррикада Коммуны. Как бы ни был внешне спокоен город, он всегда ощущал, что есть Сент-Антуан. Так жители у подножья вулкана постоянно прислушиваются к нему, даже когда он безмолвст­ вует. Площадь Согласия стоит как бы между двумя мирами, и не пло­ щадь Согласия она, а площадь Непримиримости, и неизвестно еще, ка­ кому миру салютует шпага ее обелиска. Грош цена была бы советскому поэту, если бы он в Париже не по­ работал на дух Сент-Антуана. И вот ажанам опять перепала работенка. Кто не был безработным в Париже, так это бедняги ажаны. Конный отряд полиции процокал по брусчатке маленькой площади и спешился возле кафе «Вольтер». В черной форме, на вороных конях, он словно прибыл на панихиду по Согласию. Но по бодрым физиономиям ажаноз можно было заключить, что они надеются на его воскресение — путем ареста несогласных в случае политической драки. Три зала большого кафе с полдня были забиты людьми, а снаружи толпа все еще старалась умять счастливцев. Толпу регулировали устрои­ тели вечера — советские студенты, бойко урезонивающие парижан по- французски. Впрочем им часто приходилось изъясняться и на родном языке, потому что немало каких-то русских, далеко не вузовского вида, тоже нахватало билетов. Для студенческих вечеров не предоставляли аудиторий Сорбонны, поэтому пришлось снимать кафе и продавать билеты, чтобы расплатить­ ся с хозяином. Но долговая тюрьма студентам не грозила, они были даже несколько ошарашены доходом, давно перекрывшим кредит. Люди сидели и за сдвинутыми к стенам столиками, и на столиках, и на стульях в расширенном проходе, и на подоконниках. Из-за жары все окна были раскрыты, и снаружи облепили их слушатели, не попав­ шие внутрь. Возбужденному людскому прибою противостоял стол у глухой сте­ ны на скрещении трех залов, он был украшен алыми цветами. Над сто­ лом возвышался Маяковский, рядом сидели невозмутимый Эренбург и московский инженер Флаксерман из ЦАГИ, приехавший в командиров­ ку. Маленькой Сейфуллиной совсем не было видно за цветами, только иногда в амбразуру между вазами сверкали с отчаянной решимостью ее огромные черные глаза. 7* 99